Бобби просидел так несколько часов, и сейчас все происходящее стало казаться ему сном. В окно стучала ветка, мысли закольцевались. Чей-то голос — возможно, его, — диктовал откуда-то из глубины: «Сматывай удочки, ты не можешь вечно прятаться в комнате. Это их дом, не твой».

Но он продолжал сидеть на месте не двигаясь, чувствуя тяжесть в руках и ногах. Здесь, у себя дома, на вершине холма, он был в безопасности. Его семья хорошо подготовилась, заперла двери… но от кого? Что с ним происходило?

На часах — полтретьего ночи. Близнецы уже спят. Давно должен был просвистеть чайник, но ужинать так и не позвали. Хоть кто-нибудь поднялся бы и спросил: «Бобби, что ты там делаешь?»

Но они все это время сидели за столом — тихо как мышки. Да, остальные жители города вели себя странно, естественно, ведь у них были серьезные проблемы, но это не касалось его семьи! Их дом — на безопасном участке, можно не волноваться, наблюдать со стороны!

Да, но этот год — другой… хуже, гораздо хуже. Почему? Потому что онабыла права, верно? Да, Бедфорд проклят, он ничего не забыл. Кто-то оживил все, что витало в воздухе, дожде и грязи. Сюзан Мэрли. Он чувствовал, как она вползает в него, принося с собой смерть.

Кто оказался прав?

Бобби тщетно попытался сжать руку в кулак от злости. Он знал ответ!!! Девушка Лиз! Она нуждалась в нем. Более того, она была нужна ему!

Он легко мог представить ее: длинная лохматая шевелюра, путающаяся при занятии сексом; взгляд на грани истерики, кроме тех случаев, когда Лиз смеялась; не шибко симпатичная, хотя Бобби думал иначе. Может быть, потому, что она была первой и единственной, с кем он был близок.

Что происходило в ее доме?

Лиз там умрет. Она хочет умереть — вот из-за чего он порвал с ней. Не потому, что Лиз говорила жуткие вещи и у нее были проблемы, просто он испытывал боль от бессмысленности своих попыток помочь ей. Как бы он ни старался, Лиз никогда не станет лучше.

Ветка ударила в окно, и мысли опять исчезли, как тени в полдень. Еще сильнее Бобби ощутил усталость, изнеможение во всем теле. Сколько он уже сидит здесь?

Он снова плакал. Вечная проблема. Он ненавидел себя за слабость: губы дрожали по любому поводу, включая даже самые безобидные шутки одноклассников про его рост. Кроме того, до сих пор существовала опасность наложить в штаны, если кто-то повышал на него голос.

Раздался стук в дверь.

— Да? — ответил он низким голосом. А он вообще открывал рот?

Войдя, Маргарет села рядом с ним у окна, спрятав руки под свою футболку «Гринпис». Ткань чуть выступала над ее плоским животом. Маргарет сидела очень тихо, как всегда. Подобно Лиз, она вечно боялась что-нибудь раздавить.

— Ненавижу дождь, — сказала она.

Фраза будто зависла в воздухе. Казалось, до нее можно дотронуться.

— Я тоже.

— В этом году он не перестанет. — Она кивнула на дверь в сторону семьи. — Они только делают вид, но на самом деле знают об опасности.

— Не волнуйся, он закончится, — успокоил ее Бобби. — Как всегда.

Она выглянула в окно и указала на плотный туман, двигавшийся со стороны фабрики. Самый тяжелый сгусток навис над долиной, но часть доходила до реки и даже до леса.

— Приближается…

— Маргарет, прекрати.

— Она принесла болезнь, которая заставляет нас забывать, кто мы.

— Маргарет…

— Мы все умрем. И никогда не выберемся, застрянем здесь навечно, как другие привидения.

В какой-то момент — Бобби даже испугался — ему захотелось ударить сестру. Но желание пропало так же быстро, как и возникло. Маргарет потерла запавшие глаза — она очень устала. Бобби питал особенную привязанность к сестре, которая была гадким утенком в семье, никогда не отличавшимся внешностью, умом или очарованием. Таких зовут аутсайдерами, но он все равно любил ее не меньше, чем остальных.

— Почему ты не с родителями? — спросил он.

— Она снилась тебе? — задала Маргарет встречный вопрос.

— Да.

В этом он никогда не мог признаться Лиз. Хотел скорее забыть. Ему снилось, что они поженились, и Бобби перебрался в УМО, поближе к ней. Они жили в дешевой, но благодаря стараниям Лиз уютно обставленной квартире. Однажды, придя домой, он застал в кухне Сюзан. Она улыбалась ему, так туго натянув губы, что они порвались, и на пол текла кровь. Но ей было все равно, даже нравилось.

«Привет, Бобби», — хрипло сказала Сюзан. Во сне у нее был такой же голос, как у Лиз, и он понял, что перед ним одна и та же девушка.