— Разве? Откуда ты знаешь?

— Отдай мне, пожалуйста, козочку. Потому что няня сказала, что вы ждете меня в квартире мадемуазель Гарбель. Только вас там не было. И потому что мадемуазель Гарбель позвонила. А у той старушки в глиняном магазинчике есть еще всякие фигурки, которые светятся по ночам. Святые, и пастухи, и ангелы, и Христос. Неплохо выглядят.

— В следующий раз я на них обязательно взгляну. А когда звонила мисс Гарбель, Рик?

— Когда я был в ее квартире. Толстая тетя сказала няне. Они не знали, что я понимаю, вот и остались в дураках.

— А что сказала толстая тетя?

— Mademoiselle Garbel a telephone [18] .

— А зачем она звонила, ты знаешь?

— Насчет меня. Сказала, что меня надо увезти, и тогда они сказали, что вы будете здесь. Только… — Рики резко замолчал и словно окаменел. Лицо его сильно побелело.

— Только? — переспросил Аллейн и через секунду добавил: — Ну да ладно. Я знаю, как было дело. Пока они говорили по телефону, ты вышел на балкон. И увидел нас с мамой, как мы машем со своего балкона, и ты не очень понимал, что же происходит. Удивлялся, да?

— Немножко.

— Запутался?

— Немножко, — ответил Рики дрожащим голоском.

— Еще бы! Мы тоже запутались. Потом пришла та толстая старуха и увела тебя, так?

Рики прижался к матери. Трой обняла его, прикрыв рукой его ладони, в которых лежала серебристая козочка. Рики взглянул на отца, его губы дрожали.

— Мне было противно, — сказал он. — Она была противная. — И горестно продолжил: — Они увезли меня. Я был так долго совсем один. Они сказали, что вы будете здесь, но вас не было. Вас нигде не было. — Рики разрыдался. Залитое слезами, вопрошающее лицо было обращено к Аллейну. От напускной взрослости не осталось и следа, теперь он был лишь маленьким мальчиком, недавно вышедшим из младенческого возраста.

— Все в порядке, дружище, — улыбнулся Аллейн. — Они вздумали нас попугать, ну да мы оказались умнее и скоро до них доберемся. Без твоей помощи нам бы это не удалось.

— Ведь папа пришел, сынок, — успокаивала сына Трой. — Он всегда приходит. И я тоже.

— Все равно, — рыдал Рики, — в другой раз приходите быстрее.

Трижды взвизгнул фабричный гудок. Рики вздрогнул, заткнул уши и прижался к Трой.

— Мне нужно идти, — вспомнил Аллейн. Он сжал плечо Рики. — Ты в безопасности, Рик. Как в сейфе.

— Ладно, — сдавленным голосом откликнулся Рики. Слегка повернув голову, он искоса взглянул на отца.

— Как ты думаешь, немного погодя ты сможешь опять нам помочь? Зайти со мной в вестибюль фабрики и сказать, есть ли там та няня и водитель мисс Гарбель?

— О нет, Рори, — пробормотала Трой. — Не сейчас!

— Конечно, если Рики уж очень противно, то он может не ходить, но тогда полиции не справиться.

Рики вытер слезы. Все еще всхлипывая, он спросил:

— А ты там будешь? И мама?

— Мы оба там будем.

Аллейн нагнулся, поднял с пола перчатки Трой и сунул их в карман.

— Эй! — удивилась Трой. — А это еще зачем?

— В далеких странствиях они будут напоминать мне о тебе, — сказал Аллейн. — Когда кто-нибудь, — Рауль, или Дюпон, или я, — выйдет из фабрики и помашет вам, приходите туда, ладно? Там будет полно народу, Рик, я только хочу, чтобы ты сказал, есть ли среди них няня и водитель. Хорошо?

— Хорошо, — тоненьким голоском отозвался Рики.

— Отлично, дружище. — Заметив, что Трой смотрит на него с тревогой и мольбой, он добавил: — Будьте любезны, вы оба, посмотрите на меня: разве не похож я на каменную стенку?

Трой сделала усилие и улыбнулась.

— Мы всецело доверяем нашей полиции! — сказала она.

— Дождешься от вас! — ухмыльнулся Аллейн и направился к фабрике.

Действо, развернувшееся в главном вестибюле, напоминало сцену из комической оперы. Служащие всех рангов спускались толпой по полукруглым лестницам и выходили из дверей: рабочие в спецовках, лаборанты в белых халатах, чиновники в черных костюмах. Женщины также являли большое разнообразие возрастов и костюмов, и все, скрывая раздражение, поглядывали на часы. Громкоговоритель периодически взывал замогильным голосом: «Внимание, внимание! Дамы и господа! Просьба ко всем служащим немедленно собраться в главном вестибюле».

Мсье Дюпон занял командный пост на плите, служившей основанием статуи. Несколько поодаль с угрюмым видом стоял мсье Галлар. Рауль также находился неподалеку. Стоя в непринужденной, изящной позе, заставлявшей вспомнить о героях античного театра, он разглядывал прибывающих участников хора. Жандармов не было видно.

Аллейн пробрался к Дюпону. Тот явно был в ударе и, как сказали бы актеры, полностью вжился в образ. Комиссар обратился к Аллейну, дозируя в идеальных пропорциях почтительность и замаскированную враждебность. Галлар мрачно прислушивался.