Я сказала, что на меня было два покушения. Демпси застыл на месте, потом кивнул в задумчивости.

– Это вписывается в общую картину, – проговорил он. – Представь, что вас всех убрали – тем или иным способом. Найти замену сразу же всем людям, выпускавшим журналы, крайне трудно. И не факт, что журналы останутся такими же, какими были, какими их привыкли видеть читатели. И если еще покушались на тебя… Поняли, что убрать одну Анжелику Львовну недостаточно…

Я моргнула. Я не знала, что сказать…

– Но кто может претендовать на холдинг? Вам поступали предложения о продаже? Целиком или отдельных журналов?

Демпси покачал головой.

– Я жду их поступления в самое ближайшее время. Хотя одна кандидатура у меня есть… Я думаю, что известный банкир Бояринов желает заполучить мое детище. Он же уже приобрел «Желтый город». Какая-то часть акций «Life & Style» принадлежит ему. Он, конечно, сам не занимается издательскими вопросами, но понял, что издание подобных журналов дает неплохой доход. Почему бы не приобрести сразу же несколько раскрученных изданий? Стать монополистом на рынке?

Я задумалась. Зачем-то Бояринов приказал доставить меня к себе в офис. Только ли из-за Ани? Или хотел познакомиться? Присмотреться? Ведь если он хочет купить все журналы из холдинга Демпси, ему нужно получать с них прибыль. Навряд ли у него есть люди на все посты. Или есть? Или он предложит уволенным у нас снова занять те же должности, но за меньшие деньги? Ведь целью публикации в «Желтом городе», возможно, было как раз увольнение Люськи.

– Я не продам журналы, – твердо заявил мне Демпси. – Хотя мне хотелось бы знать, кто желает их заполучить. Если у тебя появятся на этот счет какие-то мысли, Наташа, поделись ими со мной.

Я кивнула.

Демпси наконец спросил про Глеба Гаджиевича. Меня еще удивляло, что он не сразу заговорил про него. Хотя ведь ему поступил телефонный звонок… Вероятно, тогда ему и сообщили про прилет трех девушек из Бразилии. Три девушки были важнее. Или просто их прилет нельзя отложить, а некую женщину уже закопали вместо Анжелики Львовны?

– Он боится покойников, – сообщила я. – Ему в морге стало плохо. Сказал, что смотрел только мельком. Вроде похожа. Но Анжелику Львовну опознал сын.

– Кто?!

Я рассказала, что знала, про сына. Демпси почесал щеку и сложил губы трубочкой.

– Анжелике Львовне хоть что-то принадлежало в холдинге? – спросила я. – Хоть одна акция?

Демпси покачал головой, но был очень задумчив.

Наконец я смогла отправиться домой. Я решила, что Маргарите Немцовой из «Стильной женщины» позвоню уже из родной квартиры. Кстати, я ведь ей не рассказала про «вызов» к Бояринову. Закрутилась. А ведь и Маргариту могли возить к нему на ковер.

Я сделала несколько шагов по переулку и услышала, как у меня за спиной пару раз бибикнула машина. Я повернулась. Из передней дверцы новенького «Форда» высунулась Люська и помахала мне рукой. Я развернулась и пошла к ней. Она раскрыла передо мной дверцу у переднего места пассажира.

– Я тебя отвезу, Наташа, – произнесла Люська, с которой мы никогда не были дружны. – По пути поболтаем. Говори адрес.

Я сказала.

– Ты знаешь, что Демпси тебя не собирается увольнять? Все останется, как прежде?

– Во многом благодаря тебе. Я вообще тебя поблагодарить хотела. Я видела твое выступление в мою защиту по телевизору. И в газетах уже напечатали. Ну и девчонки донесли, как ты там этих коршунов строила.

– Я сказала то, что думаю. Ты не в ответе за своих родственников. И я на самом деле восхищена тем, что ты смогла вырваться.

Люська печально улыбнулась.

– Это правда, что Демпси уволил Артема?

Я кивнула и объяснила, почему.

– Обалдеть… Мне Артем звонил, обматерил. Дико возмущался, что меня не уволили, а его уволили. Но не сказал, за что. В холдинге тоже никто не знает, за что. Мне девчонки доложили, что он на помеле ворвался в свой кабинет, собрал личные вещи и уехал, не прощаясь ни с кем. В его журнале ребята даже не поняли, что он больше не работает. Демпси зашел и объявил.

– А когда это произошло?

– Вчера.

– И кто теперь будет возглавлять «Жесть и грязь»? Ты хочешь?

– Нет, я хотела на место Анжелики Львовны. Ты извини, конечно…

– Да я-то тут при чем? Я как раз не хочу.

– Я не знала, что не хочешь. Я даже подумать не могла, что не хочешь. Но как ты понимаешь, я учитывала только свои интересы. На твои – и чьи бы то ни было еще – мне было плевать. А ты вон как за меня заступилась… Хотя ты, возможно, и права. Место главреда в «Dolce Life» может оказаться очень серьезной головной болью. Но я хотела подняться еще на одну ступеньку социальной лестницы. Ведь ваш журнал – это не моя «девочка». Это более серьезно, престижно… Я считала, что на такой должности меня будут воспринимать по-другому. Хотя, наверное, теперь не будут никогда. Так что придется тихо делать то, что делала, и в ближайшие полгода вообще никуда носа не совать.