– Но зачем? Ты ведь могла снова разумно править и быть любимой! Может тогда просто вышло время, отведенное на свержение Короля Златоуста и восстановление Королевства…

– Я не игрушка, Сентябрь! – оборвала ее Маркиза, презрительно нахмурившись. Она опять расчесала волосы двумя руками, окрасив их в глубокий, как ночь, черный цвет. Потом провела двумя руками вдоль своего простого платья, не просто перешив его, но и добавив кружевных вставок и шелковых перевязок и бриллиантовых подвесок. Она надела снова шляпу и вытерла от слез глаза. – Я не позволю Королевству бросать меня, словно ему надоело играться со мной! Раз уж оно имеет право красть у меня жизнь, то почему не могу я?! Я знаю, какова жизнь, что нужно для ее течения, что делает ее настоящей, - всё это я захватила с собой из дома: налоги, таможня, кодекс и Опаловый Список. Если уж они не поленились обрушить меня в мой человеческий мир, я, в свою очередь, не поленюсь обрушить на них мой человеческий мир. Пусть знают! Я сковала цепями их крылья. Я приручила львов пресекать их попытки протеста. Я сделала Королевство милейшимместом для детей, которые попадают сюда ради веселья, я сделала его безопасным. Чтобы у каждого попавшего сюда ребенка была бы жизнь не менее счастливая, нежели была моя! Понимаешь, Сентябрь? Разве есть смысл возвращаться?Нету. И мы это вдвоем можем починить. Расторгни шестеренки. Сделай благо нам обеим. Пусть это место никогда больше не причинит вреда тому, кого дома ждут лишь помидоры и кулаки отца!

У Сентябрь шла голова кругом. Ей казалось какое-то время назад, что больше она не сможет плакать, но история Маркизы выворачивала душу наизнанку, - и слезы текли горячим ручьями, одновременно жалостливые и горькие и пугающие. Рядом тихо скулил Яго, оплакивая Мэллоу, в одном лице Маркизу Королевства Фей.

– Мне так жаль, Мэллоу…

– Не смей называть меня так, - крикнула Маркиза.

– Ну, Мод, если хочешь. Мне правда жаль.

– Ты здесь, чтобы показать мне, насколько я слаба?

– Нет.

– Хорошо. Теперь ступай и сделай то, что я прошу. Иначе я приволоку сюда твоих друзей и объявлю для Яго великолепную пирушку. Думаю твой мясистый красный друг придется ему по вкусу.

Яго едва заметно, по-кошачьему ухмыльнулся.

Сентябрь стояла, избегая пристального взгляда Маркизы, сосредоточившись на маленьких жемчужных часах, покоившихся в ее ладони. Жизнь, - безграничная и непредсказуемая, - сияла перед ней, однако утекала сквозь пальцы недвусмысленным заключением, что она опять, (к своему ужасу, к нелепости мира) окажется потерянным, заблудшим ребенком. Мысль, а точнее череда образов, не приводили к четкому ясному выводу. Сентябрь, пока Маркиза, (несчастная разбитая Мод, старающаяся разбить и всё Королевство в отместку) свернулась в клубок внутри самой себя, как змея, перевернула часики тыльной стороной кверху, поддела крышку ногтем и открыла отсек с пружинами завода. Сентябрь сразу поняла, что перед ее глазами; а разве иначе она способна бы оказалась хотеть домой, вспоминать о доме во всех подробностях?

Она сразу обнаружила пружину, завод которой был остановлен. После того, что она проделывала с двигателями, часы казались сущей ерундой, и она ни на мгновение не сомневалось, что всё получится. Даже если я окажусь королевой, подумала девочка, я ни за что не отдам приказа заковать цепями крылышки Дола.

Она вытащила из-за пояса гаечный ключ. Совсем не думая, что он слишком большой и не подходящий, она ткнула им в маленькую жемчужинку.

– Он будет таким, каким я хочу, чтобы он был, - едва слышно пробормотала она.

Ключ вздохнул. Он начал словно таять в руках Сентябрь, как тает сосулька в нагретый весенним солнцем день, пока не превратился в крохотный ювелирный ключ, каким пользуются часовщики в своих мастерских. Время и неожиданность были теперь на стороне Сентябрь; Маркиза не успела даже рта открыть, когда она поднесла рожкообразное окончание ключа к колесику в часовом механизме и повернула его.

– Да как ты смеешь!? – завопила она. Отточенным движением она погладила Яго по спине, но он всего лишь поднял большие изумрудные глаза на нее.

– Мэллоу, - прошептал он, - нет больше сил.

– Ну как же так! Я не должна покинуть это место! – схватив Сентябрь за руку, закричала Маркиза

– Не смей прикасаться ко мне!
– ответила резко девочка, - Ты совсем не такая, как я!

– И ты думаешь, что Королевство полюбит тебя?
– Истерично улыбаясь, словно грозя смехом, как ножом, сказала Маркиза, - Только потому, что ты - хорошая девочка, а я – плохая? Да ему плевать и на тебя и на меня. Оно никого не любит. У него нет сердца, а есть только время. И когда оно закончится, тебя бесцеремонно вышвырнут, как меня когда-то

Сентябрь, не отпуская гаечного ключа (за который они двое сейчас боролись), молча и согласно кивнула. Свободную руку она запустила туда же, в крошечный механизм, отчаянно стараясь сдвинуть с места колесико часового хода. Другие колеса механизма, хоть и не щерили на нее зубы, изрядно исцарапали ей палец и залили всё вокруг кровью.

– Нет! Нет! Я не позволю тебе! Я не хочу домой! – сквозь плач, вскрикивала Маркиза.

И вдруг она сделала что-то невообразимое.

Она сдалась. Покинула поле битвы. Отступила на шаг назад, - такой большой, что даже невозможно соотнести его с размерами крохотной комнаты. За ее спиной сверкнула молния, осветив многочисленные струи дождя, скатывавшиеся по стеклянному куполу.

– Я не позволю! Ни тебе, ни Королевству. Ни один из вас не выиграет! – Она сложила обе руки на груди. – Всею мощью магии, оставшейся во мне. Давай, заводи часы, пусть моя жизнь снова потечет. Но я знаю секрет, который ты не знаешь. Потому что я прочитала сказок гораздо больше, чем ты. Гораздо больше. Я не злодей в этой истории. Не темный повелитель. Я здесь принцесса. Благородная Дева Украденного Царства. Ты можешь вспомнить хоть одну принцессу, чья неприкосновенность была бы разрушена? Я – нет. Я собираюсь уснуть. На сто лет, на тысячу, мне всё равно. Мои враги сами изничтожат друг друга, а потом солнце взойдет, сгорая от желания увидеть вновь любимое, невинное лицо.