– По природе я не тот, кто привязывается к теориям. Теории должны проистекать из практики. Теорию нужно проверять. Я не считаю, что демократия - это лучшая форма правления для всех стран, и что она распространится по всему миру. Если бы это было так, почему западные страны пытаются ее всем навязать силой?

Если либеральная демократия настолько совершенна, она и так одержит верх над всем миром, как рыночная экономика, которая определенно превосходит плановую экономику и распространяется по всему миру.

Я совершенно убежден, что, независимо от своего происхождения, все должны иметь равные шансы в жизни, в образовании, в здравоохранении, в питании. То есть, возможно, у вас будет меньше мяса и витаминов, чем у более богатого человека, но вы должны иметь достаточно, чтобы не голодать и иметь возможности достичь максимума в жизни. Только так может развиваться общество. Я против такого общества, которое не может так взрастить своих членов, чтобы они могли подняться до самых вершин. Я против феодального общества, в котором рождение определяет ваше место в жизненной иерархии. Например, это кастовая система в Индии. Ваше будущее определено на поколения вперед. Если вы брамин, служите священником в храме, то и ваши дети будут браминами и будут жениться внутри касты. Это разделение труда по кастам. Если вы родились неприкасаемым, вы им останетесь. Это предопределено на всю жизнь.

У китайцев другая система, больше похожая на законы природы. Я успешный, я могущественный, я оставляю потомство. Ты слаб, ты недостаточно хорош, чтобы размножаться. У тебя нет женщин, а у меня гарем. Общий результат тот, что в следующем поколении остается больше генов от умных и энергичных. Китайский император каждые три года проводил конкурс, на котором выбирался лучший ученый - так называемый «Чжон Ен», который женился на дочери императора. Потом этот ученый мог иметь сколько угодно младших жен. Цель императора - чтобы в его семье было больше хороших генов.

Несомненно, что если хочешь получить самые лучшие плоды дуриана, нужно взять черенок для почкования от лучшего образца. Это селекция. Я думаю, то же самое происходит и с человеком. Но это, конечно, отвергают западные либералы. Они предпочитают делать вид, что все люди равны.

Но вы не генетик, и вы не можете изменить гены. Поэтому я говорю людям: «Я не бог. Бог создал вас такими, какие вы есть. Я не могу изменить вас, но могу помочь достичь лучшего». Всем людям нужно дать равные шансы в жизни, но нельзя ожидать равных результатов.

– Разработанная вами политическая система с выборами и системой голосования «один человек - один голос» действует уже 50 лет. Трудно ли было вводить ее в Сингапуре?

– Если бы я не умел убеждать, это бы не сработало. Мне помогли две вещи. Во-первых, у нас был сильный кризис. Мы должны были измениться или погибнуть. Поэтому мы изменили трудовое законодательство, закон о занятости, закон о профсоюзах, схему, в рамках которой могли действовать популисты. Профсоюзы должны были проводить голосование, прежде чем объявлять забастовки, которые ранее объявлялись узким кругом в руководстве профсоюзов, как это делали коммунисты, независимо от того, хотели этого рядовые члены или нет. Он решали, когда бастовать, и если вы не присоединялись, они могли наказать вас. Кризис позволил мне изменить правила игры.

Во-вторых, уже по новым правилам игры я смог убедить людей, что это путь к успеху. Если мы будем действовать так, то у них будут дома, школы, помощь и т.д. И мы преуспели.

– Вряд ли человек с подобным Вам даром убеждения появится в будущем. Станет ли труднее управлять системой?

– Конечно. Но дело не только в умении убеждать. Дело в том, что теперь электорат более разделен на рабочий класс, высший рабочий класс, низший средний класс, средний класс, высший средний класс, предпринимателей и очень богатых людей. Так что их интересы более противоречивы. А раньше ключевым словом было «выживание».

Поэтому я смог изменить законы. Например, я решил, что все прибрежные полосы должны быть окультурены без выплаты компенсаций собственникам, иначе мы не смогли бы их окультурить. Если бы нам пришлось выплачивать компенсации всем владельцам, наше развитие прекратилось бы. Я изменил правила. Я достаточно знал о законах, чтобы понять, что это шанс изменить систему, перестроить Сингапур и дать каждому его долю. Мы занимались социальным и юридическим переустройством. Землевладельцы и не пикнули, потому что либо они идут на это, и их земля постоянно повышается в цене, либо страна погибнет, и их земля обесценится. Он знали это и молились за мой успех.

– Явилось ли отсутствие эффективной оппозиции в Сингапуре в тот период важным фактором?

– Это упрощало дело, но даже если бы «Барисан» был тогда, каковы были бы его контраргументы? Что я даю преимущество землевладельцам перед бедными? Или наоборот? Конечно, они были бы помехой, так как спорили бы ради самого спора. Мы бы потеряли время на разговоры.

Но когда мы стали более развитыми, нам пришлось изменить закон о приобретении земельной собственности и выплатить полную компенсацию. Получение земель под общественные нужды стало дороже. Поэтому затраты на развитие инфраструктуры и цены на землю Совета по жилищному строительству и развитию (СЖСР) должны взлететь, потому что теперь мы приобретаем собственность по рыночным ценам.