— К берегу тащите! — крикнул Ахан, поддерживая тело Дорофеева. Окровавленная голова его безвольно моталась из стороны в сторону. Ахан с помощью телохранителя потащил Дорофеева к берегу.

— Мост через протоку Березины! — кричал в телефон водитель первого джипа. — Полтора километра до реки. До Замбина пять. Тяжелораненый. Вылетайте вертолетом, оплатим!

Борисов

— Высланы оперативные группы! — докладывал по телефону полковник Бушенков. — Дорофеев тяжело ранен! Больше ничего не знаю! Выезжаю туда сам!

Минск

— Вертолет с бригадой будет через пятнадцать минут, — сказала по телефону врач. — Возьмут Дорофеева и сразу вернутся. Приезжайте, Станислав Михайлович.

— Еду, — ответил мужчина.

Место нападения

— Он из гранатомета бил, — сказал Ахан. — Вовремя его подстрелить успели. Странно, получается, что нас здесь ждали. А ведь минировать пришлось будь здоров…

— Где Эдуард? — подбежал Бушенков.

— Там. — Ахан кивнул вправо. — Он тяжело ранен, голова разбита, в животе пуля, в грудь тоже попали. Хорошо еще, что вытащить его успели.

Полковник помчался к окружившим лежащего Дорофеева телохранителям и прибывшим сотрудникам милиции. Ахан увидел вертолет и покачал головой.

— Пять трупов, — подошел к нему майор. — Метко твои орлы бьют, — усмехнулся он. — А у тебя потери есть?

— Один убит, — ответил Ахан, — и двое ранены. Один тяжело. Скорее всего не выживет. — Ахан вздохнул и посмотрел в сторону севшего вертолета. — Баев, с ним полетишь, — сказал он в переговорное устройство. — Я пришлю людей от Меча. Руководство на тебе.

— Кто же эти сволочи? Мне кажется, что перепутали объект, ждали одного, а тут три машины, ну и решили, что…

— Обычно знают номер машины объекта. А чего ты вдруг задергался?

— Да пытаюсь понять, что к чему.

— Вот и я хочу понять.

— Куда его доставят? — спросил подошедший полковник.

— В Минск, — ответил Ахан. — Куда именно, узнаем потом. А вам что, не сказали?

— Да в том-то и дело, что нет, — недовольно проговорил Бушенков. — Я и охрану бы организовал. Но как им это удалось? Ведь минировать нужно было по крайней мере…

— Два заряда по краям под опоры, — подошел к ним рыжеволосый телохранитель. — Чтобы поставить их, нужно минут пять, не больше. Наблюдали за домом, выяснить маршрут нетрудно, вот и все.

— Значит, надо втык своим делать, — процедил Ахан. — Не заметили наблюдение, придурки.

— Узнаешь, куда Дорофеева отвезут, сообщи, — попросил Бушенков. — Я организую охрану. Конечно, не за спасибо, но гарантия…

— Что медицина говорит? — спросил Ахан подошедшего мокрого мужчину.

— Ничего хорошего. Башка раздавлена, в пузе пуля, это уже в воде достали…

— Ладно, — остановил его Бушенков. — Эдик сильный мужик, выберется. Пойдем с этим раненым поговорим.

Минск

— Отлично! — с улыбкой сказал по телефону Полярник. — Надеюсь, Дорофеев не выжил?

— Был вертолет, — ответил абонент. — Так что точно сказать не могу.

— Если вдруг выжил, придется…

— Да наш он. Так что скорее всего труп твой Дорофеев.

— Я не хочу думать, жив он или мертв, — холодно проговорил Полярник. — Мне нужны его похороны.

— Полина Андреевна, — заглянув в кабинет, сообщила медсестра, — доктор приехал.

— Иду, — поднялась женщина в белом халате.

— Все понял, — быстро идя по коридору, говорил в сотовый полный мужчина. — Конечно, все сделаю. Я его еще не видел, но разговаривал по телефону с принявшими Дорофеева врачами. Состояние тяжелое, но более точно сообщу после осмотра.

— Станислав Михайлович! — подбежала к нему молодая женщина.

— Разве вы не видите, Оксана Осиповна, — холодно произнес доктор, — что я разговариваю по…

— У раненого остановка сердца! — воскликнула она.

Доктор бросился вперед.

— Его осматривают, — сообщила по мобильному Полина Андреевна. — Сердце остановилось, не выживет он. — Женщина усмехнулась. — Так что…

— «Так что» будет, когда он станет трупом, — перебил ее мужчина.

— Трупом, может, не станет сейчас, но то, что не выживет, очевидно.

— Узнай все точно и сообщи.

Борисов

— Я помню ваши слова, — негромко сказал по телефону рыжий, — и решил сообщить новость. На Дорофеева снова совершено покушение и, кажется, — оглянувшись, он усмехнулся, — на сей раз удачно. Пока он живой, но состояние крайне тяжелое. Он в клинике у Валешко. Агаджи рвет и мечет. Мне удалось разуверить его в том, что акция была подготовлена специально для Дорофеева.