— Никто так не считает, — нахмурился Трэвис. — Или же пускай молятся, чтобы я ничего не услышал.

Он придержал для меня дверь. Переступив порог, я резко остановилась.

— Берегись! — сказал Трэвис, врезавшись в меня.

— Боже! — воскликнула я, поворачиваясь. — Все наверняка думают, что мы вместе, а ты без стыда и совести продолжаешь вести свой… образ жизни. Как же жалко я выгляжу! — сказала я, осознав это. — Думаю, лучше мне больше не оставаться у тебя. Какое-то время нам надо держаться подальше друг от друга.

Я взяла из его рук сумку, но он крепко ухватился за нее.

— Гулька, никто не считает, что мы вместе. Не обязательно прекращать наше общение, доказывая что-то остальным.

Мы вцепились в сумку и завязали ожесточенную борьбу. Трэвис упрямо отказывался отпускать ее, и я громко зарычала от раздражения.

— А раньше ты имел друга-девушку, которая жила у тебя? Ты когда-нибудь возил таких в школу и забирал их? Обедал с ними каждый день? Никто не знает, что думать о нас, даже если мы сами все расскажем!

Трэвис прошел на стоянку, держа мои вещи в заложниках.

— Я все улажу, ладно? Не хочу, чтобы из-за меня о тебе дурно думали, — с беспокойством сказал Трэвис.

Вдруг его глаза засияли, и он улыбнулся.

— Позволь, я сам со всем разберусь. Пойдем сегодня в «Датч»?

— Это же байкерский бар, — ехидно сказала я, глядя, как Трэвис прикрепляет сумку к мотоциклу.

— Хорошо, тогда идем в клуб. Я отвезу тебя на ужин, а потом наведаемся в «Ред дор». Угощаю.

— Как ужин с клубом решат нашу проблему? Когда нас увидят вместе, все лишь ухудшится.

Трэвис запрыгнул на мотоцикл.

— Да ты только подумай. Я, пьяный, в компании полуобнаженных девиц? Все очень быстро догадаются, что мы не пара.

— А мне что делать? Подцепить в баре парня, чтобы довести дело до победного конца?

— Я этого не говорил, — нахмурился Трэвис. — Не надо перегибать палку.

Закатывая глаза, я забралась на сиденье и обхватила Трэвиса за талию.

— С нами домой вернется первая встречная девушка из бара? Вот так ты со всем разберешься?

— Гулька, ты ведь не ревнуешь?

— Ревную к кому? К имбецилке с венерическим заболеванием, которую ты вышвырнешь утром?

Трэвис засмеялся и завел «харлей». К квартире он полетел с удвоенной скоростью, и я зажмурилась, чтобы не видеть деревья и машины, стремительно проносившиеся мимо.

Слезая с мотоцикла, я стукнула Трэвиса по плечу.

— Ты забыл, что не один? Или пытаешься угробить меня?

— Сложно забыть, кто сидит сзади, когда ты так крепко сжимаешь меня ногами. — На его лице отразилась самодовольная улыбка. — Я бы не мог придумать лучшей смерти.

— У тебя совсем нелады с головой.

Как только мы переступили порог, из комнаты Шепли появилась Америка.

— Мы хотели куда-нибудь сходить сегодня. Вы, ребята, как?

Я посмотрела на Трэвиса.

— Мы собираемся в суши-бар, а потом в «Ред».

Америка расплылась в улыбке.

— Шеп! — крикнула она, торопясь в ванную. — Мы идем гулять!

В ванную я попала последней, поэтому Шепли, Америке и Трэвису пришлось ждать у дверей, пока я наконец не вышла в черном платье и розовых босоножках на высоком каблуке.

— Черт побери, крутая штучка, — присвистнула Америка.

Я благодарно улыбнулась.

— Отличные ножки, — махнул рукой Трэвис.

— Я говорила тебе про волшебную бритву?

— Думаю, дело не в бритве, — улыбнулся он, открывая дверь.

В суши-баре мы вели себя до непристойности шумно и, еще не доехав до «Ред дор», достаточно набрались.

Шепли долго выбирал место на парковке около клуба.

— Скорее уже, Шеп, — пробормотала Америка.

— Эй, мне нужно место пошире. Не хочу, чтобы какой-нибудь пьяный придурок поцарапал мою тачку.

Как только мы припарковались, Трэвис откинул сиденье вперед и помог мне выбраться.

— Хотел спросить насчет твоих документов. Они безупречные. Ты же их не здесь получала.

— Они у меня уже давно. Так было нужно… в Уичито, — отозвалась я.

— Нужно? — спросил Трэвис.

— Здорово, что у тебя есть связи. — Америка икнула и засмеялась, прикрывая рот.

— Боже, женщина, — сказал Шепли, держа ее под руку, пока она неуклюже продвигалась по дорожке. — Думаю, с тебя уже хватит на сегодня.