Я с удивлением смотрел на нее и думал: «Какая превосходная актриса!»

– Вы просите меня поговорить с ней, но разве не проще вам самой сказать ей это?

– Мы с Элеонорой и я никогда не были особенно близки.

Я положительно не мог поверить этому, вообще в ее поведении было что-то мне непонятное. Я заметил:

– Нужно сказать вашей кузине, что прямая дорога — лучше всего.

Мэри Левенворт вдруг залилась слезами и воскликнула с горечью:

– И нужно же было случиться такому несчастью! Точно недостаточно было смерти любимого дяди, надо было еще, чтобы моя кузина…

Я незаметно сжал ее руку, что заставило девушку воздержаться от продолжения. Она замолчала, прикусив губу.

– Мисс Левенворт, — прошептал я едва слышно, — будем надеяться на лучшее, вы напрасно погружаетесь в такие мрачные раздумья. Если не случится ничего нового, вашей кузине не грозит опасность.

Я нарочно сказал это, чтобы выведать, что она думает по этому поводу, и вполне достиг своей цели.

– Но как же может случиться что-нибудь новое, когда она совершенно не виновна? — воскликнула Мэри, потом ей, очевидно, пришла в голову какая-то мысль, и она добавила: — Мистер Рэймонд, почему мне задавали так мало вопросов? Ведь я вполне могла бы доказать, что моя кузина накануне вечером не выходила из своей комнаты.

– Вы могли бы это сделать?

Я положительно не знал, что думать об этой странной девушке.

– Да, моя комната ближе к лестнице, чем ее, и, чтобы попасть вниз, она должна была непременно пройти мимо моей двери: я бы это услышала.

– Вы могли и не слышать, — грустно заметил я, — разве у вас нет какого-нибудь другого доказательства того, что ваша кузина не виновна в этом ужасном преступлении?

– Я готова была бы сказать все что угодно, лишь бы только спасти ее.

Я невольно отстранился от нее. Эта женщина готова была лгать — она уже солгала во время допроса. Тогда я был ей за это благодарен, теперь она производила на меня отталкивающее впечатление.

– Мисс Левенворт, — сказал я, — напрасно вы думаете, что ради спасения ближнего можно кривить душой.

– Я ведь не хотела никому причинить зло, — проговорила она тихо, — не думайте обо мне плохо, умоляю вас.

Я не успел ничего на это ответить, так как дверь отворилась, и на пороге появился тот господин, который, как я видел, недавно вышел вслед за Элеонорой.

– Мистер Грайс, — сказал он, останавливаясь на пороге, — пожалуйста, на пару слов.

– В чем дело? — спросил сыщик, подходя к подчиненному.

Тот поманил его в коридор и стал о чем-то оживленно шептать. Поскольку я мог видеть только их спины, то снова повернулся к своей собеседнице. Она была бледна, но прекрасно владела собой.

– Он пришел от Элеоноры? — спросила Мэри.

– Думаю, что так, — ответил я. — Нет ли у вашей кузины чего-нибудь, что она хотела бы скрыть?

– Неужели вы думаете, что ей есть что скрывать?

– Я не могу этого утверждать, но здесь так много говорили о некой бумаге…

– У Элеоноры не найдут ни этой бумаги, ни чего-либо еще подозрительного, — прервала она меня. — В доме вообще не было никаких важных бумаг, я хорошо это знаю, так как была посвящена во все дела дяди.

– Но разве ваша кузина не могла знать какой-нибудь тайны, которая вам была совершенно не известна?

– Между нами не было тайн, мистер Рэймонд, и я не могу понять, почему так много говорилось о какой-то бумаге. Дядю наверняка убил какой-нибудь грабитель. Неужели вы считаете показание слуги о том, что все двери и окна были заперты, неопровержимым? Если вы не можете согласиться со мной в данном вопросе, то все же, быть может, ради меня, — она бросила на меня обворожительный, нежный взгляд, — ради меня постараетесь найти какое-нибудь другое правдоподобное объяснение происшедшему.

В этот миг меня позвал Грайс:

– Могу я попросить вас на минуту, мистер Рэймонд?

Я был очень рад тому, что могу достойно выйти из неловкого положения, и поспешил к нему с вопросом:

– Что случилось?

– Мы хотим сообщить вам то, что только что узнали, — вполголоса проговорил Грайс. — Позвольте вас познакомить: мистер Рэймонд, мистер Фоббс.

Я поклонился и с нетерпением стал ждать разъяснений.

– Это вопрос первостепенной важности, — сказал Грайс, — и, я думаю, мне ни к чему напоминать вам, что все должно быть сохранено в тайне.

– Конечно.

– В таком случае расскажите все, Фоббс.

– Я в точности исполнил ваше приказание, мистер Грайс, и последовал за мисс Элеонорой, когда служанки повели ее в комнату. Когда она пришла туда…

– Куда? — спросил Грайс.

– В свою комнату.

– Где она находится?

– Около лестницы.

– Это не ее комната, впрочем, продолжайте.

– Не ее комната? Ну, в таком случае ей нужен был камин, ради которого она и отправилась туда, — воскликнул Фоббс, хлопнув себя по коленке.