Шрифт:
Ничего не поделаешь. Так написано в Книге.
Ислам богат теориями о том, что воля человека ничто и что все подчинено Судьбе.
Вот что пишет, к примеру, бусаадский шейх Слиман в своей книге «L’Orient vu de l’Occident» [8] :
«Бессмысленно сопротивляться судьбе. Разве принесет розе пользу сопротивление тому, чтобы ее лепестки опадали? Лепестки, вчера еще розовые, сегодня увянут и завтра опадут. Одинаковые пути жизни предопределены и для цветка, и для человека».
8
„Восток глазами Запада“.
Так ли это?
Не нуждается ли подобная философия бессилия и самоуничижения в оживлении философией действия?
Несомненно, когда-нибудь это произойдет. Будет это в году 2…, когда огромные атомные землечерпалки, скреперы и культиваторы появятся в безлюдных просторах Юга.
Именно здесь, под Беррианом.
Белые и красные шарики
— А я вам говорю, что торговля это торговля. Вы мне ваши предвыборные лозунги здесь не наклеивайте. Все равно никто из вас не умеет читать. Убирайтесь!
Мсье Гузэ, почтенный купец из Берриана, разгорячился так, что его кабаний затылок от волнения покрылся потом. Двое подростков алжирцев схватили сверток с листовками и, страшась слов мсье Гузэ, поспешили оставить поле битвы.
— Жалкие бродяги, — никак не мог успокоиться купец, — они еще лезут в мою лавку со своей политикой!
Мсье Гузэ из тех французов, которые убеждены, что кинофильмы и политика абсолютно противопоказаны алжирцам. У него есть лавка, где он продает патентованные кастрюли и спиртовые горелки по бесконкурентным ценам. К алжирской проблеме он относится «с позиции силы». В интересах «самих туземцев» и в интересах своих горелок и патентованных кастрюль.
— Выборы здесь никого не интересуют, — заявил он между двумя стаканами мятной настойки со льдом. — Туземцы убеждены, что избирательные бюллетени пригодны только для Европы.
Кое в чем мсье Гузэ прав. Равнодушно проходят худые ноги в белых лохмотьях мимо предвыборных плакатов.
Такова предвыборная атмосфера незадолго до выборов в местные органы власти в небольшом городке Берриане, окруженном пальмами и сыпучими песчаными наносами. В политическом отношении атмосфера здесь отнюдь не накалена. О надлежащей температуре заботится солнце: оно осыпает своими раскаленными стрелами и белые квадратики домов, и плоскую крышу маленькой гостиницы.
На площади, окаймленной миниатюрными галереями в распространенном здесь стиле, почти незаметно, что завтра будут происходить выборы.
Но все-таки кое-что есть!
Сухощавый писец из муниципалитета важно сидит посередине площади среди груд мяты, копен сена и ярко-красных гранатов. Перед ним две корзины с цветными глиняными шариками. Такими играют у нас в парках мальчишки.
Красные — социалистическая партия мусульман, филиал SFIO.
Белые — социалистическая партия манифеста, глава ее Ферхат Аббас.
Завтра, когда туземцы пойдут голосовать, они будут опускать в ящик вместо избирательных бюллетеней шарики. Красные или белые. Этим они выполняют свой гражданский долг. Они ведь полноправные граждане африканской Франции, не правда ли? Об остальном уж позаботится уважаемая счетная комиссия.
И поэтому сегодня с трех до девяти вечера выдают «избирательные жетоны». Каждый, кто хочет голосовать, подходит к писцу, предъявляет удостоверение личности и получает один красный и один белый шарик.
А предвыборная программа?
Кто бы, скажите пожалуйста, интересовался ею здесь, в пустыне? То, что выдоят из себя авторы листовок, имеет какое-то значение лишь в северных департаментах. Здесь, под раскаленным солнцем, жизнь — это жалкое существование между двумя глотками воды. Политические взгляды выражаются здесь тройным, хриплым и пугающим криком: «Воды! Хлеба! Свободы!»
Теперь мы видим, что для политической агитации в каждой стране пользуются различными средствами. По площади медленно двигается агитационный «автомобиль» социалистических мусульман. Такой «автомобиль» имеет одно очевидное преимущество: он не нуждается в запасных частях и ездит на собственном двигателе. Это статный мегари, верблюд на высоких, стройных ногах. На обоих его боках раскачиваются транспаранты с французскими и арабскими именами кандидатов.
Никакого впечатления. Верблюд, даже украшенный транспарантами, тут обычное явление. А читать умеет едва ли один человек из восьми.
Но все-таки политическая жизнь здесь не так уж пассивна, как нам сообщал мсье Гузэ. Отзвук решительных требований независимости докатился с северного побережья и сюда, в пустыню. Об этом позаботились газеты и радио…
На углу площади собралась группа молодых людей, наполовину одетых по-европейски. В центре собравшихся кто-то машет транспарантом. Неумелые, коряво написанные буквы кричат: