Уже под утро Найф налетела на образовательную программу «Дети-1000», и пока разбирались с тем, что там написано, не заметили, что солнце уже встало.

– Все, больше не могу, – простонала Файри, роняя планшет на пол и падая на кровать. – Иди ложись, горе. А то у тебя глаза уже как были у того гермо…

– Черт, чуть не забыла, – Найф переключилась на Комнаты, принадлежащие клинике. – Ага… угу… ууу… да-да-да… а вот это интересно…

– Чего там такое? – недовольным голосом спросила Файри. – Он живой?

– Живой, – рассеянно ответила Найф. – Интересно другое… тут написано, что у него действительно отравление, но… судя по тому, что тут пишут… это отравление каким-то фосфорорганическим соединением и…

– Чего? – Файри приподнялась на локте.

– Он отравился газом, как я поняла. – Найф хмыкнула. – Сейчас деньги им сброшу, а то как бы не выкинули на улицу… угу, есть.

– Каким газом? – недовольно спросила Файри. – Чушь какая-то…

– Да не чушь, – отмахнулась Найф. – Тебе прочитать?

– Ну, прочитай.

– «Диагноз – предположительно отравление изопропиловым эфиром. Назначено лечение…» ну, это мы не понимаем, это к медикам, – произнесла Найф. – Но это газ, Фай. Я смотрю сейчас справочник, и это действительно газ. Правда, в малой концентрации.

– Ну… может, какой-то наркотик на основе…

– На основе яда? Фай, это бредятина полная. Ладно. Навестим это чудовище через денек, – предложила Найф. – Хотя он, скорее всего, был настолько пьян, что ни черта не вспомнит.

– Под воздействие возьмем, вспомнит, – сонно пробормотала Файри. – Иди, ложись.

– Угу, – Найф, не глядя, швырнула планшет на стол. – Подвинься, разлеглась на всю кровать.

Ближе к вечеру курьер принес коробку, большую, почти метр высотой, весьма потрепанную и явно не новую. Коробку, не глядя, поставили в угол – через час должна была прийти Джессика, и следовало привести себя в порядок. Чуть позже заглянула горничная – подала чай и закуски. Ужин заказывать не стали, поесть можно будет в городе.

– Слушай, тебе совсем не интересно, что ты купила? – спросила Найф.

– Пока что не интересно. – Файри задумалась. – Мне интересно, что я сегодня надену… А надену я, пожалуй, что-нибудь, чтобы удобно было. Потанцевать там, и все такое.

– Потанцевать? – с подозрением спросила Найф.

– Ну да, – удивилась Файри. – Почему нет? Больше чем уверена, что сегодня мы пойдем в какое-нибудь милое злачное местечко. Это ты у нас колода, а я…

Экран терминала, вделанный в стену у двери и стилизованный под старинную картину, вдруг ожил.

– О, а вот и Джессика, – обрадовалась Файри.

Найф страдальчески закатила глаза.

– Танцевать ты будешь одна. Да, мы слушаем!

– Вы готовы к выходу? – спросила управляющая.

– Еще нет, – ответила Файри. – Зайдите к нам.

– Я уже в городской одежде, – Джессика немного растерялась. – Это не разрешено.

– Ой, ерунда какая, – отмахнулась Найф. – Заходите, не морочьте голову. Фай опять закопалась в своих шмотках, не может решить, что ей нужно, потому что не знает, куда мы идем. Заодно и посоветуете что-нибудь умное.

Едва переступив порог комнаты, Джессика поняла, что выйти в ближайшие полчаса им не светит: Файри явно решила заняться подбором вещей всерьез и надолго. От обилия разнообразных кофточек, брюк и юбок, разложенных тут и там, у Джессики зарябило в глазах. Сама она одевалась всегда очень скромно, искренне не понимая «куриц», которые стремились нацепить на себя что-то яркое и кричащее.

Следовало признать, что вещи, которые сейчас придирчиво перебирала Файри, были красивыми, но… никакого отклика в душе у Джессики они не вызывали. Легкое раздражение разве что. И недоумение – как можно влезть, например, в ядовито-бирюзовую кофточку и чувствовать себя комфортно?

– Ну как? – спросила Файри.

– Неплохо, – одобрила Найф. – Но мне больше нравится рубиновая, от Гласа. Эта, по-моему, не совсем подходит для вечера.

– Пожалуй, ты права. Сейчас переоденусь. Джессика, куда мы пойдем? – спросила Файри. – Вы садитесь, садитесь! Вон туда, к столу. Если хотите, то выпейте пока что чаю.

Джессика села, положив сумку с Бридом на колени, огляделась…

…и замерла, как громом пораженная.

Около стены стояла коробка.

Весьма потрепанная коробка, на которой сбоку был нарисован логотип Вудзи Анафе, тот самый. Под ним располагалась стилизованная литера «М» и вручную написанный номер – 13. И приписка, несомненно, сделанная рукой самого Вудзи – единственного мастера-одушевителя, который на весь мир в свое время признался, что верит в то, что его творения живые. Приписка, которую Вудзи ставил самым любимым своим мальчикам – кукол-девушек он не делал – «Доброй тебе жизни».