Шрифт:
Труп был доставлен в покойницкую Обуховской больницы. Там был составлен акт осмотра трупа, в котором значилось:
Труп мужчины в возрасте около 25 лет, длина тела 176 см, телосложения правильнаго и крепкаго, питания среднаго. Кожные покровы бледны, на спине фиолетовыя трупныя пятна.
Волосы на голове длиной около 7 см, на половину длины начиная от корня темнорусые, на остальную длину каштановые. Глаза закрыты; зрачки равномерно расширены.
Рот закрыт, язык лежит свободно в полости рта. Посторонних веществ в полостях рта, носа и в наружных слуховых ходах не замечается. Шея длинная, толстая. Грудь правильной формы. Живот ровный. Половые органы и конечности развиты правильно.
На теле обнаружены следующие повреждения:
1) На правой щеке в скуловой области овальной формы рана с ровными краями, окаймленная узким темным, плотным на ощупь кольцом обожженой кожи;
2) впереди, ниже от левого уха обширная рана неправильной формы, с вывороченными к наруже неровными краями; из раны выдаются разорванныя части мышц и осколки раздробленных костей. В окружности ран засохшия кровь. Лицевыя кости, особенно с левой стороны, во многих местах переломлены и раздроблены, вследствие чего лицо покойнаго представляется асимметричным.
Сердце и легкие болезненных изменений и повреждений не представляют. В желудке около полустакана пищевой смеси с пережеванными кусками яиц и картофеля; слизистая желудка бледна.
На основании данных вскрытия трупа гражданина Пантелеева должно заключить, что смерть его последовала от сквозной огнестрельной пулевой раны головы с переломом почти всех лицевых и черепных костей и кровоизлиянием в полость черепа, со входным отверстием на правой щеке и выходным отверстием в левой околоушной области. Рана эта безусловно смертельна.
Судмедэксперт Вишневский.
Ровно семьдесят лет спустя после смерти Пантелеева я работал в главной на тот момент городской газете. В кабинете напротив моего располагался криминальный отдел. К ребятам можно было заскочить, если не было денег, и они угостили бы алкоголем. От сотрудника этого отдела я и услышал впервые историю легендарного бандита Леньки.
Парня звали Виктор. Он был старше меня, носил усы и при разговоре смущенно улыбался. Пантелеев был чем-то вроде его хобби: о Пантелееве Виктор знал, считай, все. Он рассказывал: перепуганные жители Петрограда не верили, что легендарный бандит мертв, и, чтобы их успокоить, власти города пошли на необычные меры. По их распоряжению Леньке отрезали голову и выставили ее в витрине Елисеевского магазина прямо на Невском. Остальное же тело было захоронено в братской могиле.
Поглазеть на аттракцион к Елисеевскому магазину стекались толпы горожан. Продавцы мороженого, вечно пасущиеся на этом углу, делали невиданную выручку. Правда, через несколько месяцев на голове стали заметны следы разложения и из витрины заспиртованный экспонат перекочевал в фонды Музея криминалистики. Оттуда ее забрал на исследование известный психиатр Бехтерев. Ученому хотелось посмотреть, как выглядит мозг бандита. Однако исследования показали, что мозг у Пантелеева был самый обычный, и экспонат вернули на место, а потом просто потеряли.
Коллега по имени Виктор рассказывал, что в конце 1960-х Музей криминалистики ликвидировали. Экспонаты были в основном свезены на свалку. Возможно, вместе со всей остальной экспозицией выкинули и Ленькину голову, но он, Виктор, все же надеется ее отыскать. Я только улыбался про себя и не верил в успех поисков.
Знаете, что самое странное? Ленькину голову мой приятель все-таки отыскал. Не знаю, сколько времени у него на это ушло, но своего мой коллега добился. Как оказалось, несколько десятилетий подряд банка с отрезанной головой простояла в подсобке юрфака Государственного университета. Молодые студенты этого факультета Владимир Путин и Дмитрий Медведев строчили свои конспекты по римскому праву, а за хлипкой дверью в лаборантскую стояла банка, сквозь мутное стекло которой можно было разглядеть мертвые глаза бандита Пантелеева.
Высокая четырехугольная банка стоит там в подсобке и до сих пор. Спирт помутнел от времени, и рассмотреть оскалившееся лицо трудно. Ткани почти полностью разложились, однако пулевое отверстие в левой стороне черепа и до сих пор видно довольно отчетливо.
4
Анна Ахматова то развеселое десятилетие тоже прожила в коммуналке. Да, собственно, никакого отдельного жилья в ее жизни больше никогда и не появится.
Жили бедно, зато весело. Ахматова ходила в черном шелковом платье, с белым платком через плечо, в белых чулках и черных туфлях. Выглядела она роскошно. Правда, помимо перечисленного, никакой другой одежды у нее и не было, и, если бы платье или туфли порвались, ей бы было просто не в чем выйти из дому. В квартиру на Фонтанке, где она жила, власти подселили какую-то деревенскую старуху с внучкой. Внучка пыталась водить домой своих корявых ухажеров, и язвительная поэтесса хохотала над ними во весь голос. Старушка в ответ ворчала, неодобрительно рассматривая Ахматову:
– Ишь ты, тоже! Распустила волосы и ходит как олень!
Дурацкая присказка очень веселила подружек. Близкие приятели еще долго называли Ахматову именно этим прозвищем – «Олень».
С занудой Шилейко к тому времени Анна уже развелась. Ей было к сорока, и хотелось дополучить-таки от жизни все, что еще не было получено. Вместе с дореволюционной подружкой Ольгой Глебовой-Судейкиной она меняла адреса, мужчин, места работы, кочевала с квартиры на квартиру и оставалась ночевать в непонятно кому принадлежащих постелях. Стихи ее печатать давно перестали, да она больше и не показывала никому то, что писала. Просто жила, как жилось, надеясь, что так можно будет прожить еще довольно долго.
Понемногу она становилась легендой. Осколком петербургского мифа, который навсегда ушел в прошлое. Мужчины, которые когда-то посвящали ей стихи и которым посвящала стихи она, умерли, были расстреляны, уехали за границу или в Москву или просто скурвились, струсили, сдались. А она, Анна, была все той же. Гуляла по набережным, вспоминала анекдоты, которыми когда-то веселил ее Блок. Пережила великое наводнение 1924 года, которое чуть не смыло в Неву весь петербургский центр, и написала потом об этом наводнении:
Я к розам хочу в тот единственный сад, Где лучшая в мире стоит из оград, Где статуи помнят меня молодой, А я их под невскою помню водой.Самый недолгий роман с ней обеспечивал счастливчику место в истории литературы. Поэтому мужчин у Анны хватало. За ней ухаживали обе главные звезды молодой советской прозы Евгений Замятин и Борис Пильняк. Один был председателем ленинградской писательской организации, а второй – московской, но оба чувствовали, что реальным председателем всех писателей страны является как раз эта тоненькая женщина в поношенном платье. У нее был недолгий романчик с композитором Артуром Лурье, который жил одновременно и с Ахматовой, и с ее подружкой Глебовой-Судейкиной, а те все не могли понять, какую же из двух тот выберет? Лурье носил в кармане пиджака грязные французские открытки и, выпив, любил хвастаться размером своего мужского достоинства, но за год до смерти все равно признался, что всю жизнь искал вторую Ахматову, пока не понял, что второй такой быть не может.