В ответ глаза Лизы полыхнули таким огнем, что поручик едва не рассмеялся.

– Ты что, считаешь нас людьми второго сорта?

– Я считаю вас другими, – подчеркнул последнее слово офицер. – Вопрос лучше, или хуже лишен смысла. Как лишен смысла вопрос, что лучше – дуб или сосна? Это просто разные деревья.

– Господин поручик! – в коридор от входа заглянул Буйволов.

На звук голоса приоткрылась одна из дверей, и выглянувший Айзек окинул застывшую парочку ревнивым взглядом.

Сцена продолжалась несколько мгновений, после чего спутник Лизы скрылся в комнате.

– Он что ревнует тебя ко мне? – осведомился Бестужев. – Может, разобраться с ним?

– Не меня, а тебя, – поправила его женщина.

– Как это? – челюсть привыкшего ко всему поручика отвисла.

– Что тут такого? Ты – красивый, заметный. Поневоле вызываешь желание, – подтверждая сказанное, Элизабет вновь прильнула к офицеру.

– Но он мужчина… – растерянно вымолвил поручик.

– А есть разница? – искренне поинтересовалась женщина.

– Василий Дмитриевич! Вас ждем! – вновь выглянул Буйволов.

– Извини. Надеюсь, скоро вернусь, – Бестужев сумел оторваться от женщины, привычно щелкнул каблуками и проследовал на выход.

Волю эмоциям он дал уже в седле, замысловато выругавшись, и затем добавив в конце тирады:

– Педераст хренов!

– Кто, поручик? – покосился на подчиненного Кречетов.

Он не привык видеть гвардейца таким.

– Айзек, кто ж еще? – выдохнул Бестужев.

– Разве можно ругать так нашего спутника? – осуждающе произнес с другой стороны Мюллер.

– Если бы ругать! Он и есть самый натуральный педераст! Мне Лиза сказала.

– Тьфу! – не сдержавшись, сплюнул Буйволов. – А мы к нему, как к человеку!

Остальные тоже скривились.

Неприятно, что рядом с тобой находился настоящий извращенец.

– Это еще не все, господа, – добил их Бестужев. – Насколько я понял, подобное в здешнем развитом обществе не то, что не осуждается, но считается нормой. Вы как хотите, но отныне на сей Альянс плевать я хотел. С самого высокого минарета.

И в подтверждении своих слов плюнул. Правда, лишь с высоты седла.

– Не получится у вас перекрыть для посторонних горы, – Кречетов нещадно дымил папиросой.

Мимоходом мелькнула мысль – запас папиросных гильз подходит к концу, бумаги здесь тоже не найти, и скоро окончательно придется перейти на трубку, или же крутить пахитоски из табачных листьев.

– Почему не получится? У нас пулемет есть! – с некоторой гордостью сообщил Джавад.

Похоже, он сам понимал, что хорохориться в данном случае глупо. Но так хотелось хорошего развития событий!

– Потому, что люди Порта в состоянии летать! – отрезал Кречетов. – Пулемет перекроет Караванную Тропу, а другие тропинки? Не один же у вас проход! Да и перебросят людей по воздуху – и что тогда? Да просто ударят с воздуха. Геликоптер – оружие грозное, а ведь у них обязательно есть и другие сюрпризы. А у вас? Твоя сотня воинов? Не маловато ли?

– В горах каждый мужчина является воином, – гордо ответил Джавад.

– Не спорю. Но у них армия. Какой бы она не была, в любом случае организованная сила всегда сильнее одиночек.

– Предлагаешь создать? – вычленил главное Джавад. – А деньги на содержание?

– Армию за день не создашь, – подал голос молчавший до сих пор Буйволов. – Командиры подготовленные нужны, солдат требуется воспитать. Организация, оружие, подготовка…

– Чему я удивляюсь, – вновь вступил Кречетов, – вы живете здесь уже сотни лет, а государства нет. Я понимаю, отрезанные друг от друга поселения, натуральное хозяйство, отсутствие угрозы извне – никаких особых причин не было. Но все-таки, самая плохая и слабая власть лучше полного безвластия.

– Я стараюсь, – напомнил Джавад.

– Значит, мало. Хотя, – задумчиво добавил Кречетов, – может. Нынешние события на Караванной Тропе заставят вас быть едиными? Нужна общая власть, пусть небольшая, но армия, какие-то законы… В любом случае, объявлять войну Порту, а самим закрыться в горах не годится. Раздавят.

– Я предлагал напасть первыми.

– Пока будете двигаться через пустыню и степь, вас легко обнаружат и разобьют с воздуха. Тут шансов вообще нет, – Кречетов подтянулся. Перед ним, полковником Генерального штаба, стояла конкретная задача, и кому решать ее, как не ему?