– Ладно. Если хотите, поезжайте с нами. Только с условием – слушаться меня, как самого господа Бога.

Монах застыл с раскрытым ртом. Он был поражен быстрым согласием командира, а, возможно, и разочарован. Зря что ли собирался произнести целую речь с доказательствами, зачем в головной группе нужен скромный церковный служитель?

Речь поневоле пропала втуне. Единственное – можно было поговорить о противном, о том, что действительно паства нуждается в присмотре, и ехать надо с основной группой. Но это было бы явным перебором. Вряд ли Кречетов после таких слов будет настаивать на собственном разрешении. Согласится еще раз – и что потом?

– Спаси вас Бог, Андрей Владимирович, – Александр картинно перекрестил полковника и зашагал к лошадям…

И вот теперь все они отдыхают в стороне от полузаброшенной горной тропы, и кто знает, сумеют ли когда-нибудь вернуться?

Вправе ли он, Генерального Штаба полковник Кречетов, был взять их с собой? И может ли служить оправданием, что нынешнего поворота событий он не предполагал?

Тяжело-то как!

Но надо заснуть. Уставшая голова у начальника ничем не поможет подчиненным.

Надо заснуть. Надо…

На свете не настолько много истинно мужских дел. Говорят, когда-то их было намного больше. Едва ли не все работы принадлежали мужчинам, а женщины даже не пытались оспаривать их. Теперь же, сказывают, в иных местах перевелись и работы, и мужчины. Многие в это не верят, но Джавад сам видел гостей издалека. Порою не сразу поймешь, кто из них есть кто? Даже наряды, прически и поведение одни и те же, словно природа создала людей абсолютно одинаковыми.

Слава Селиму, хоть здесь мужчины еще остаются теми, кем были созданы. Так же как женщины являются женщинами, существами, с которыми приятно общаться, которые растят детей, а не занимаются непонятно чем или, Селим упаси, пытаются взвалить на себя груз мужских забот.

Сейчас Джавад занимался истинно мужским делом. Он не спеша перебирал новые винтовки, доставленные только вчера вечером. Именно винтовки, а не обычные кремневые ружья. Подлинное сокровище. Считанные единицы обладали таковым, что в горах, что в ближних и дальних предгорьях. Обладание грозным оружием делало Джавада сильнейшим из владык гор.

Потому, не смотря на свое высокое положение, мужчина самолично поочередно разбирал каждую винтовку, внимательно рассматривая, едва ли не вынюхивая каждую деталь. Потом спокойно и деловито собирал оружие, целился в стену, однако так, словно видел за ней реального врага, щелкал вхолостую курком и тут же брался за следующее.

Жаль, было винтовок немного. Всего шесть ящиков по шесть штук в каждом. Но все новенькие, в обильной заводской смазке, так что приходилось тратить тряпку за тряпкой. А самое главное – к каждой из смертоносных игрушек придавалось целых сорок патронов. Огромное богатство, с какой стороны не посмотри.

При взгляде на чуть помятые при перевозке картонные коробочки с боеприпасами, суровое и малоподвижное лицо Джавада становилось мягче. На нем даже появлялось некоторое слабое подобие улыбки. Или, хотя бы, некий намек на нее.

Дело увлекало. Лишь было чуточку досадно, что ящики с оружием заканчивались один за другим. Оставалось непроверенными всего четыре винтовки, когда в дверь осторожно постучали.

– Да! – в кажущейся монотонности короткого слова приближенные должны были почувствовать недовольство. На то они и приближенные, чтобы улавливать оттенки настроения своего вожака.

Дверь осторожно приоткрылась. За ней стоял Абу, один из самых близких людей.

– Джавад, там прибыл этот, как его, Айрюс.

– Что-нибудь говорит? – обычным монотонным тоном уточнил Джавад.

– Да. Доставил, – наверняка, гость был гораздо подробнее, однако Абу убрал из речи ненужное и сообщил основное. Как часто бывает, основное уложилось в одно слово.

Веки Джавада чуть дрогнули. Это было едва ли не самое сильное выражение эмоций за последние годы. Некоторое время Джавад молчал в задумчивости, что выбрать из двух важных дел. Лишь руки, независимо от обуревавших мыслей, привычно собирали очередную винтовку.

– Пусть подождет, пока закончу, – принял решение Джавад.

Абу согласно кивнул и уже собрался закрыть за собой дверь, когда вослед донеслось:

– Угостите его немного с дороги. Сегодня Айрюс заслужил.

Один из самых авторитетных людей по эту сторону гор, не кто-нибудь – мейр, практически – правитель единственного здесь большого города, аккуратно вставил затвор на место и приложил к плечу приклад. Левый глаз сузился, правый же словно высматривал неведомую никому цель. Холостой щелчок – и еще одна винтовка легла рядом со своими сестричками.