– Вам придется… перейти на крейсер, агент… – прохрипел капитан, Бекет слышал, как прерывается его дыхание.

– Да, сэр, конечно, – ответил Бекет и сам не узнал своего голоса.

– Швартуйтесь…

Майор включил швартовую функцию, и «маскот» стал разворачиваться к крейсеру правым бортом, где находилась дверца.

– Я боюсь, мэйджор… – прошептала Амалия, еще сильнее прижимаясь к Бекету.

– Все будет хорошо, – также шепотом ответил он, пораженный тем, что Шизик смог понять слова, сказанные по-ансольтски.

– Я жду вас на борту «Алонсо», агент! – проревел Шизик, заставив Амалию вздрогнуть еще раз.

– Да, сэр, я навещу вас, как только будет установлен шлюз! До связи!

Бекет отключил канал и, выбравшись из кресла, сел на пол, поскольку стоять в полный рост мешал низкий потолок.

Амалия села рядом, испуганно поглядывая на казавшиеся бесконечными стены крейсера с торчавшими из них артиллерийскими башнями и радарными антеннами.

– Солнышко мое, ты умеешь стрелять из арбалета? – спросил Бекет.

– Разумеется, я хорошо стреляю.

– Тогда вот тебе… – Бекет снял с пояса пистолет-пулемет и перевел регулятор огня в автоматический режим. – Сейчас я ненадолго уйду… На час-полтора, а ты останешься здесь одна. Если появятся посторонние, просто выстрели в них из этого арбалета.

– Но я не вижу болта! Чем же я выстрелю?

– Об этом не волнуйся, там внутри тридцать пять маленьких, но очень сильных болтов. Понимаешь?

– Понимаю, мэйджор, – ответила Амалия. – Я убью всех, кто явится сюда без твоего разрешения.

– Ты молодец, крошка, – сказал Бекет и поцеловал ее в лоб. Девушка из цивилизованного мира обрушила бы на него массу вопросов, но этой было все понятно.

Лязгнули магнитные захваты, и корпус «маскота» вздрогнул.

– Мне пора, солнышко, мы скоро увидимся.

С этими словами Бекет перебрался к двери, распахнул ее и вышел в шлюз, распрямляясь в полный рост, размеры перехода это позволяли.

Майор подождал с полминуты, но время шло, а испещренная космической пылью дверь не открывалась.

«Пытается слушать мой борт», – догадался Бекет и усмехнулся. Шизик не знал, что радио отключено.

Где-то на стыках наружу с шипением выходил воздух, а в местах плохой изоляции быстро расползались пятна инея. Все было так знакомо, даже запах дезинфицирующего аэрозоля – резкий, вызывающий желание сплюнуть.

Наконец, на массивной двери загорелся зеленый огонек – замки были разблокированы. Шершавая плита отошла от борта, и в лицо Бекету пахнуло другим знакомым «ароматом» – запахом давно не сменяемых кислородных батарей.

В слабо освещенной боковой галерее возник человеческий силуэт.

«Шизик?» – предположил Бекет, хотя ожидал здесь увидеть матроса или старшину.

– Майор Бекет, федеральная служба безопасности, – представился Бекет. – Могу я видеть капитана крейсера?

– Конечно, можете, майор, только капитан сейчас болен и не может принять вас.

– Тогда вы принимающая сторона? – уточнил Бекет, узнав голос Шизика.

– Лейтенант Эльяно, канонир второго класса, – представился офицер, вяло козырнув. Бекет подошел ближе и подал руку, лейтенант взялся за нее холодной ладонью и долго не отпускал, пока Бекет не высвободился сам.

Заметив выражение брезгливости на лице гостя, лейтенант убрал руки за спину.

– Извините меня, я давно не видел людей. Капитан все время хворает, дает распоряжения лишь по самым неотложным вопросам, и большую часть времени я предоставлен самому себе.

Лейтенант грустно улыбнулся. На вид ему было лет сорок, последний раз он брился две недели назад, а рубашку под новым кителем не менял последние пару месяцев.

– Я бы хотел получить топливо и, если желаете, предоставить свои объяснения.

– Обойдемся без объяснений, майор. Давайте я покажу вам крейсер, редкий гость для меня в радость.

– Хорошо. С удовольствием осмотрю ваши владения, лейтенант, – ответил Бекет, решив, что встреча с другими членами экипажа позволит ему лучше контролировать настроение этого монстра, судя по всему, отвечавшего за провод судов через таможенный туннель.

– Следуйте за мной, майор, – сказал Эльяно и, резко повернувшись, пошел по коридору, однако Бекет успел заметить его короткий безумный взгляд, брошенный на шлюзовой переход.