Губы у Кэрол пересохли. Она лихорадочно облизнула их и заговорила:

— Мне наплевать, что ты обо мне думаешь. Но после визита Джека я была в таком же шоке, как ты сейчас. Поэтому я знаю, что ты сейчас чувствуешь.

— Господи, ты даже представить не можешь, что я сейчас чувствую!

Кэрол стала объяснять, почему не считала себя беременной. В этот момент ей было все равно, верит он ей или нет. Они оба пошли на этот риск два месяца назад. И если в первый раз во всем была виновата она сама, то за дальнейшее ответственность несет и он тоже.

— И какие у тебя планы? Собираешься избавиться от ребенка? — Кэрол в ужасе взглянула на него. — Я должен был спросить, — пробормотал он, вполне удовлетворенный ее немым ответом. С его загорелого лица вдруг сошло напряжение. — Я боялся, что ты собираешься это сделать.

— Нет, — сказала Кэрол, совершенно сбитая с толку его реакцией. В глубине души она страшно боялась, что он захочет именно этого.

— Я бы не позволил тебе это сделать.

— А я и не собиралась, — ответила Кэрол.

— Мы поженимся как можно быстрее.

Кэрол чуть не упала со стула. Смотрела на него широко открытыми глазами, отказываясь верить в это простое заявление. Оно прозвучало так естественно, словно было единственным решением, и никакое другое не предполагалось.

— Я собираюсь получить на ребенка все законные права.

Кэрол совсем опешила. Несколько минут назад она и понятия не имела, как он отреагирует на известие о ее беременности. Но теперь она столкнулась с совершенно другими проблемами. Однако…

— Давай пойдем в гостиную, — предложил он, вставая изза стола. — Сомневаюсь, что ктонибудь из нас сегодня в состоянии съесть еще чтолибо.

Опустившись в кресло, Кэрол спросила:

— Как ты можешь говорить о браке? Ты ведь вообще не любишь детей.

— Когда я тебе такое говорил?

— Ты сказал, что вовсе не желаешь стать отцом.

— Естественно, нет… без брака, — подчеркнул он. — На самом деле я очень люблю детей, — продолжил он, наливая себе бренди. — Но они иногда приносят большое горе. У меня был сын, и я потерял его. Это был опыт, повторения которого я не хочу.

— Я совсем не понимаю тебя…

Он, несомненно, говорил о ребенке, который был у его бывшей жены.

— Его звали Мануэль. По сей день не знаю, мой ли он сын или нет. Но это не имеет значения. Потому что, когда он родился, я считал его своим и любил его. Он был единственным светлым пятном в нашем браке, единственной причиной моих стараний сохранить его. Мэй не заботилась о нем. Он был для нее лишь способом выгодно выйти замуж. Но когда дело дошло до развода, он стал для нее и средством получить как можно больше денег. — Кэрол начала понимать, как далеки от истины были ее предположения. — Когда Мэй уехала от меня, она забрала с собой и сына. Думала, что я захочу его выкупить для себя, — зловещим шепотом произнес он. — Но она хотела больше, чем я мог тогда заплатить. И, окончательно потеряв совесть, принялась рассказывать всем, что это не мой ребенок.

— Как она могла так поступить с тобой! — прошептала Кэрол.

— На самом деле она, наверное, и сама не знала, чей это сын. Я был не единственным ее мужчиной в то время. Мануэль по решению суда остался с ней. Она собралась было сделать необходимые анализы, чтобы доказать, что он — не мой. И… — Алвеш помедлил, собираясь с силами: — И однажды, когда у нее была вечеринка, он упал в бассейн и утонул.

— О Господи! — Кэрол была в ужасе.

— Ему было восемнадцать месяцев от роду. А она оказалась совсем никудышной матерью. Накануне она поссорилась с няней и выгнала ее…

— Извини меня, — тихо сказала Кэрол, глотая слезы и не отводя глаз от ковра под ногами. Она была до глубины души потрясена услышанным.

— И я поклялся, что у меня никогда не будет больше другого ребенка, потому что потеря Мануэля заставила меня страдать так, как я никогда не страдал в моей жизни. — Лицо его неожиданно просветлело. — Но будь уверена, что ребенок, которого ты носишь, меняет все… Мы сделаем для него все, что сможем, — заявил он с неожиданным неистовством. — И я не позволю тебе уйти и забрать моего ребенка, как это сделала Мэй. Он в такой же степени мой, как и твой!.. И чем быстрее ты поймешь это, тем лучше! — С этими словами он вскочил и направился к двери.

— Но я не хочу уходить от тебя! — тихо произнесла Кэрол, когда дверь за Алвешем уже закрылась.

Она вскочила и бросилась за ним. Но когда поняла, что он не просто вышел в другую комнату, а покинул дом, его машина уже отъехала от ворот.

Она была растеряна. Ругала его за то, что он не рассказал ей о Мануэле раньше. Она не сделала бы столько ошибок. Но, с другой стороны, понимала, почему он не сделал этого: трагедия, все еще незажившая рана. О Господи, на какой же шлюхе был он женат, беспомощно подумала Кэрол.