– Подвели Агату к автомобилю, – надрывался в коридоре Игнат, – а она со всей дури как тюкнется физией о дверцу. Полицейские обалдели. Ну, да они у нас ваще тупизна, надо было психованную хватать и держать, да куда там, пасти разинули, буркалы выпучили. А задержанная снова с размаху лицом о стойку – бумс. Затем по двери – трах. Потом хлобысь мордой о край крыши. Кровищи! В разные стороны летит струями. И все молча. Не лицо теперь у красотки, а месиво. Небось нос сломала и зубы повыщелкала.

– И ты снимал? – рассердилась Роза Михайловна.

– Кто ж такой эксклюзивчик прозевает? – захохотал Игнат. – И, конечно, я сопроводил полицаев с бабой в больницу. Меня в кабинет врача не пустили, проявили неуважение к телевидению, так я с улицы к окошку подобрался. Не очень круто по качеству получилось, но понятно, что Агату в палату повели. Ей теперь лечиться и лечиться. Во как некоторые люди при виде камеры истерят!

В гримерку вплыл удушливый запах дешевого мужского парфюма, следом появился тощий черноволосый паренек.

– Из-за нас она уродоваться начала, – весело сообщил он.

– В смысле? – насторожился Ильяс. – Ты что там такого наделал?

– Ничего, – затряс гривой кудрей Игнат, – просто в сторонке маячил.

– Как ты вообще там очутился? – заинтересовался режиссер.

Игнат подпрыгнул.

– Повезло. Шел на рынок снимать сюжет про хреновы новогодние подарки, гляжу – к театру подкатил Пономарев. Да не один, а на полицейской машине, и морда у Григория суровая. Ну я и допер: что-то случилось. Встал неподалеку и жду. Я ж терпеливый. И тут выводят Агату. Вау! Вот это фишка! Ваще, блин! Полицаи бабу к своей машине доставили, и один громко сказал: «Нас снимать сейчас будут, потом на весь мир покажут». И в меня пальцем ткнул. Агатка голову повернула и тут же хлобысь мордой о дверь.

– О темпора! О морэ![11] – воскликнула Роза Михайловна.

– У кого температура? – не понял Игнат. – Кто на море поедет? Короче, разукрасила себя баба, и ее в больницу повезли, я за ними. В приемном покое один полицай мне правду выложил: она мужа убила. Во!

– Ступай в девятую студию, – прошипел Ильяс, – сиди там тихо и молчи. Простите, Виола, Игнат недавно работает, задора у парня через край, а ума не хватает. Если вы готовы, пройдемте в студию. Света, «ухо»! Конечно, вы умеете им пользоваться, Виолочка, да? Вас так часто показывают на экране, что вы давно стали профессионалом.

Я взяла протянутый девушкой светло-бежевый крохотный приборчик, осторожно поместила его в ухо и нажала пальцем. Надеюсь, не вывалится, а то в самый нужный момент я останусь без подсказок режиссера.

– Ох, забыл предупредить! – подскочил Ильяс. – Запись ведем в режиме реального времени, стопиться не будем…

– «Стопиться»! – возмущенно повторила гримерша. – Есть прекрасное слово «останавливаться»!

– Если что не так, потом отрежем, – договорил режиссер, и мы направились в студию.

Далее все покатилось, как обычно. Меня поставили в кулисе, попросили после того, как ведущие представят писательницу, выйти и сесть в свободное кресло. В остальных уже устроились другие гости – три женщины в щедро усыпанных стразами платьях и с одинаковыми прическами. Наверное, в Ковалеве есть всего один модный парикмахер, к которому ходят местные богатые, знаменитые и чиновные. Потом на середину студии вышла пара – полноватый для ведущего парень и девушка, похожая на всех гламурных блондинок мира.

– Новый год к нам мчится! – ажитированно сказала она.

– Да, Маша, ты права, – произнес партнер, – на оленях.

– Нет, Коля, сегодня тот редкий случай, когда права я, – засмеялась Мария.

– И на чем же скачет Новый год? – изобразил полнейшее недоумение Николай.

– Давай лучше переадресуем вопрос нашей гостье, знаменитой писательнице Арине Таракановой, – захлопала в ладоши Маша.

Я спокойно смотрела из-за кулис на девушку. Сейчас режиссер ее поправит, и ведущая переговорит подводку. Но Ильясу пришла в голову другая мысль.

Коля склонил голову к плечу – похоже, он выслушал указание режиссера, потом сделал шаг вправо.

– Отличная идея! У нас в студии сейчас находится прозаик, автор многих книг и сценариев к сериалам, общественный и политический деятель, полковник полиции Арина Тараканова-Виолова.

Откуда-то из-за задника, который отгораживал ярко освещенную съемочную площадку с празднично одетыми зрителями от сумрачной части студии, где за мониторами сидели люди в свитерах и джинсах, раздались одиночные хлопки. Публика послушно зааплодировала следом. Николай на секунду замер и затараторил дальше: