Юстан швырнул остатки сэндвича на стол, где валялось среди драгоценной посуды множество других объедков, засохших и заплесневелых. Вздохнув, сам же и ответил:

– Ты этого не представляешь, убийца. Где тебе понять… Ладно, сейчас я покажу тебе кое-что такое, что даже ты своим умишком поймешь!

На тьессинском экране возникли кварталы белого глинобитного города, вид сверху.

– Ласна, Ширана, – прокомментировал Юстан. – Смотри, убийца! Вот как я поступаю с никчемными серыми людишками, которые не хотят идти за мной и развиваться! Они цепляются за свой жалкий уют – сейчас мы этот их уют… Смотри внимательно!

Мартин смотрел – внутренне помертвевший, внешне бесстрастный. Надо экономить силы. Он наконец-то понял, что должен сделать. Неизвестно, сработает или нет, но любой шанс стоит использовать.

Белые дома на экране беззвучно оседали, трансформируясь в плотные кучи щебня. Пыли почти не было. Деревья и кустарник сминались, как придавленные прессом картонные макеты. Игравший во внутреннем дворике ребенок превратился в кровавую кляксу.

– Я разворошил это обывательское гнездо! – сияя, прошептал Юстан. – Теперь дремлющая Ласна проснется и внесет свой вклад в кадмийскую культуру! Понял, убийца? А, ни черта ты не понял…

Мартин промолчал. В камере ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после Юстановой демонстрации. Потом. Все потом. Нужно расслабиться, сосредоточиться и настроиться на поиск.

«Я перевожу свой мозг в режим поиска. В моем распоряжении находятся все усвоенные мной когда-либо знания, весь мой прежний опыт… а также вероятный опыт моей другой жизни, когда я был частным сыщиком и жил в городе под желтыми небесами. Я хочу получить информацию, которая поможет мне вернуть форму и расправиться с Юстаном. Где-то в моем прошлом есть такая информация. Я хочу, чтобы она поступила в активную память. Это приказ!»

Время от времени он пользовался этим приемом. Иногда срабатывало. Мартин ни на что не надеялся. Он просто послал запрос, то ли в глубины своей памяти, то ли в общее информационное поле, о существовании которого на протяжении тысячелетий ведутся споры, то ли куда-то еще – и сейчас, лежа в полутрансе на мшистом полу камеры, ждал результата.

…Эти непробиваемо-приветливые ребята не удосужились предупредить его о том, что пинать тут можно не каждую стенку. Раскрываются только стены, устроенные соответствующим образом. Навороты здешних дизайнеров вызывали у него отчасти мальчишеское восхищение, но отчасти и раздражение: дверь должна выглядеть, как дверь, а не как отсутствие оной! Поэтому он взял в привычку пинать хитроумно закамуфлированные двери, стараясь успеть раньше, чем услужливый компьютер их откроет. Своего рода соревнование с вездесущей и педантичной, но все равно тупой (по сравнению с ним) машиной.

А вот сейчас просчитался – стенка-то оказалась монолитная, дверь вон там, дальше… Так как саданул он от души, пальцы правой ноги ныли. Как назло, туфли он надел мягкие, вельветовые, благо ни грязи, ни лишней пыли в подводном городе нет.

Подозрительно оглядев своих провожатых – те сумели удержаться от ухмылок, – он махнул рукой:

– Ладно, пошли.

– Можно обезболить, – предложил кто-то.

– Да пошли, ерунда.

Они вошли в зал, выдержанный в кремовых и песочных тонах, ему указали на кресло в центре. Когда он сел, над головой зависло нечто вроде шлема.

– Первая ступень информационного курса, – услыхал он вежливый голос компьютера. – Это не гипноз, а запись информации напрямую в мозг. Вы получите только ту информацию, которую согласны принять. Приготовьтесь.

– Валяй, – разрешил он.

Он получит все, что можно взять, ни каплей меньше! Еще покойные отец с матерью учили: если что-то хорошее дают бесплатно – хватай обеими руками, не будь дураком. Так он всю жизнь и делал. Особенно наглядно это проявлялось у него по отношению к еде и деньгам, но и к знаниям тоже.

– Информационный курс окончен, – сообщил компьютер. – Как вы себя чувствуете?

– Так быстро? – удивился он.

– Как вы себя чувствуете?

– Да нормально, нормально, – кряхтя, он вылез из кресла.

Ребята, которые проводили его сюда, ждали около входа. И правда, славные ребята, дружелюбные. Он ощущает их эмоции?.. Ага, похоже на то. Торопясь проверить, получил ли он все, что рассчитывал получить, извлек из кармана перочинный ножик, щелкнул лезвием и полоснул себя по запястью. Нахмурился:

– Гляди-ка, не заживает!

– Не так быстро, – возразил один из его новых знакомых, слегка ошеломленный такой спешкой. – Попробуйте сделать все по порядку. Если не получится, заклеим пластырем.

– На хрена мне пластырь, если я теперь вроде вас, – проворчал он, неумело выстраивая в уме цепочку команд-импульсов: убрать боль – остановить кровотечение – срастить поврежденные ткани…

Боль исчезла, кровь больше не сочилась. А вот порез никуда не делся.

– Для этого нужно некоторое время, – заверили его. – Вы дали команду – ваше тело ее выполнит, но не мгновенно. Все равно заживет быстрее, чем у обычного человека.