Мировое Древо (у скандинавов — ясень Иггдасиль) — «ось мира», оно держит на себе все миры. В кроне расположился мир Прави. У ствола — Явь, в корнях, там, где ютится Мировой Змей Юша, — Навь. Шаман, будучи в трансе, может совершить путешествие по этим мирам.

Отголосок древнего мифа о Мировом Древе мы видим в сказке про волшебный боб, там старик выращивает волшебную бобовую лозу до самого неба и забирается по ней на облака.

Образ дерева — одно из величайших изобретений человечества. Возник он давно и определил структуру всех мифологических систем. Благодаря Мировому Древу человек увидел мир как единое целое и себя в этом мире как его частицу… Дерево вошло в нашу генетическую память, в сферу бессознательного. Как доказывают психологи, на определенном этапе развития детской психики оно дает знать о себе как вошедший в плоть и кровь первичный образ: если ребенок много рисует, то в его рисунках преобладает дерево. Некоторые психологи полагают, что это и есть Мировое Древо, Дерево Жизни — место встречи человека со Вселенной, их общий символ — символ всякого целого, составленного из частей, основа любого языка с его ветвящимися фразами, идея, пронизывающая поэзию, живопись, архитектуру, любые игры, хореографию, социальные, экономические и даже психические структуры.

На него, как на ось, стали нанизываться все элементы мира: от конкретных богов и животных до отвлеченных понятий вроде временных категорий. Вертикальная структура Мирового Древа складывалась из трех частей, или уровней: нижнего (корни), среднего (ствол) и верхнего (ветви). Так сформировались в воображении древних основные космические зоны, а с ними и сдвоенные противоположности: земля — небо, земля — преисподняя, огонь (сухое) — влага (мокрое), прошлое — настоящее, настоящее — будущее, день — ночь. Эти пары перемешались в структуре древа с троичными единствами: прошлое — настоящее — будущее; предки — современники — потомки; три части тела: голова — туловище — ноги; три стихии: огонь — вода — земля. Пары и тройки охватывали самые разнообразные формы жизни. Люди постигали взаимосвязь противоположностей, суть всякого развития.

Мировое Древо — основа для упорядочения мышления, памяти, восприятия. Образы внешнего и внутреннего мира нанизываются на этот ствол, и теперь их можно выразить в знаковых системах — в словах, числах, формулах, изображениях. Дерево с его тремя уровнями схематизируется в сознании, и вот уже возникают абстракции и символы. Рядом с лошадьми и пчелами появляется солнечное колесо, вписанный в круг восьмиконечный крест. Этот символ мы встречаем и в православных церквях, и в тибетских храмах.

К каждой из трех частей Дерева относились определенные существа. Вверху, на ветвях, изображали птиц, посередине, у ствола — копытных (оленей, лосей, коров, лошадей), иногда человека и пчел, а у корней — змей, лягушек, рыб и бобров. Бог восседал на самой верхушке древа. Иногда он вступал в битву со змеем или драконом и освобождал похищенный ими скот. Дерево, символизировавшее зачатие и плодородие, изображали на женских одеждах.

Вертикальная структура Дерева больше связана с космологией, а горизонтальная — с магическими ритуалами. Чаще всего Дерево изображалось с восемью ветвями, по четыре с каждой стороны. Имело оно и четыре главных цвета: красный, черный, белый, синий.

Хорошо известно, что для древних славян деревья были не просто строительным материалом. Наши языческие пращуры видели в них таких же, как и они сами, детей земли и неба, притом обладающих ничуть не меньшим правом на жизнь. Из дерева, согласно некоторым легендам, были сотворены самые первые люди — значит, деревья древнее и мудрее людей. Срубить дерево — все равно что убить человека. Но ведь и избу надо строить!

Русские крестьяне предпочитали рубить избы из сосны, ели, лиственницы. Эти деревья с длинными ровными стволами хорошо ложились в сруб, плотно примыкая друг к другу, хорошо удерживали внутреннее тепло, долго не гнили. Однако выбор деревьев в лесу регламентировался множеством правил, нарушение которых могло привести к превращению построенного дома из дома для людей в дом против людей, приносящий несчастья.

Конечно, даже и речи не могло быть о том, чтобы поднять руку на дерево, пользовавшееся почитанием, «священное». Существовали целые священные рощи, в которых все деревья считались божественными, и грех было срывать с них даже ветку.

Священными могли считаться и отдельные деревья, привлекавшие внимание необычайными размерами, возрастом или особенностями развития. Как правило, с такими деревьями были связаны местные легенды. До нас дошли сказания о праведных стариках, на закате дней превращенных богами в деревья.

Никогда не решился бы древний человек срубить дерево, выросшее на могиле. Еще в конце XIX в. крестьяне показывали ученым-этнографам большую сосну, выросшую якобы из косы загубленной девушки; а что, если в дереве поселилась человеческая душа? Верным признаком этого в Белоруссии считали издаваемый деревом скрип: в скрипучих деревьях, согласно поверьям, плакали души замученных людей. Тот, кто лишит их пристанища, наверняка будет наказан: поплатится здоровьем, а то и жизнью.

В некоторых местах России очень долго держался строгий запрет на рубку вообще всех старых деревьев. По мнению крестьян, грешно было отнимать у лесных патриархов право на естественную, «стихийную» смерть от ветровала или просто от старости. Покусившийся на подобное дерево неминуемо должен был сойти с ума, покалечиться или умереть. Грехом почиталась и рубка «молодика» — молодого, недозрелого леса. В этом случае мифологическое воззрение основывалось на вполне естественном стремлении сберечь молодые деревья, не достигшие наилучших кондиций. По отношению же к «лесным старцам» действовал закон мифологического мышления: старший — значит главный, почитаемый, священный.

Деревья с аномалиями развития — большим дуплом, вросшим в ствол камнем или другим каким-либо предметом, с необычной формой ствола, с удивительным переплетением корней — также рубке не подлежали: «не такие, как все» — мало ли какая сила могла в них затаиться!

В разных областях существовали и запреты на рубку некоторых пород. В первую очередь, конечно, это относилось к «проклятым» деревьям, таким как осина и ель. Эти породы энергетически неблагоприятны для человека, «выкачивают» из него жизненную энергию, и это свойство сохраняют даже предметы, сделанные из их древесины. Так что нежелание наших предков жить в еловом или осиновом доме было опять-таки не лишено оснований. С другой стороны, человек, срубивший вполне «доброжелательную» липу, должен был непременно заблудиться в лесу. По всей видимости, боги сурово вступались за дерево, веками обувавшее, а то и одевавшее народ…