Некоторые ритуалы, напротив, требовали ношения шапки. Так, по обычаю сербов Хомолья (Восточная Сербия), при объявлении имени новорожденного гости должны сидеть в шапках, пока кум не сообщит имя крестника. У южных и восточных славян независимо от времени года жених оставался в шапке, а у македонцев не снимал ее даже во время венчания. В этом случае шапка имела апотропейную функцию.

Срывание шапки иногда символизировало отказ от прежнего статуса. По сербскому обычаю, при выносе покойницы из дома ее муж сбрасывает шапку и надевает новую в знак того, что он хочет вступить в новый брак. У русских на свадьбе подруги невесты крали шапку жениха и требовали за нее выкуп. Шапку жениха надевали на невесту в знак утверждения над нею его власти и как пожелание мужского потомства. У русских срывание шапки в послесвадебный период было одним из обрядов приема молодого в круг взрослых мужчин.

Использование головного убора, принадлежащего противоположному полу, могло быть одним из видов ряжения и нередко имело продуцирующий смысл. Так, в болгарской свадьбе дружка невесты надевала шапку жениха при замешивании обрядового хлеба. Чтобы у девочки поскорее выросли груди, она должна была потереть их шапкой, взятой у парня (Полесье). В Польше невеста во время брачной ночи надевала шапку своего мужа, а роженица не снимала ее шесть недель после родов, что должно было защитить ее от сглаза.

В целом, однако, ношение женщинами мужского головного убора осмыслялось негативно. Считалось, что девочка, надевшая шапку, потеряет волосы, станет жертвой сглаза (Украина), останется в девках (Полесье) или родит внебрачного ребенка (Словакия).

Шапка нередко использовалась в сельскохозяйственной и птицеводческой обрядности с продуцирующей целью. На Украине в Сочельник хозяйка окуривала все хозяйство, надев шапку мужа. В Полесье и в Польше (Покутье), сажая наседку на яйца, предварительно клали их в мужскую шапку.

Шапка часто воспринимается как символ человека и может замещать его в особых случаях. У болгар на помолвке отсутствующего жениха заменял его колпак. Во время свадьбы, если желали молодым мужского потомства, то у восточных славян и в Польше подкладывали в постель новобрачным шапку, а у южных — невесту сажали на мужскую шапку. В Белоруссии над шапкой священник нарекал имя младенцу, а в Черногории епископ мог заочно прочитать молитву об исцелении отсутствующего больного над его шапкой. У восточных и южных славян покойника непременно хоронили в шапке или клали ее в гроб рядом с телом. У сербов существует поверье, согласно которому тот, кто наденет себе на голову шапку мертвого, не сможет ее снять. У южных славян при побратимстве менялись шапками.

Показательны запреты в обращении с шапкой. В Сербии считали, что «у того, кто греет шапку на огне, заболит голова». У русских считали, что нельзя играть с шапкой, вертеть ею — голова заболит, нельзя класть на стол — будет ссора. На юге России во время сева конопли запрещалось отвечать на приветствие («ломать шапки»), иначе конопля на поле будет гнуться и ломаться.

В сказках и поверьях шапка предстает как средоточие магической силы дьявола или другого мифологического персонажа. В южно-славянском фольклоре нередко отмечается, что красная и остроконечная шапка — атрибут дьявола и мира мертвых. Известен также другой сказочный предмет — шапка-невидимка.

Пояс — в народных верованиях символ дороги, пути через мифические и реальные преграды (так же как и нитка, пряжа, волокно, веревка и даже цепь). Пояс как часть одежды человека, принимающая форму круга, часто употребляется в качестве оберега. Белорусы повязывали поясом ребенка сразу после крещения, на Украине при проводах умершего из хаты родственники нередко завязывали поясом ворота, «чтобы больше покойников не было»; считалось, что подпоясанного человека «бес боится», его не тронет ни домовой, ни леший.

Вместе с тем снятие пояса означало приобщение к потустороннему миру, нечистой силе и т. д. Поэтому пояс снимали при добывании «цветка папоротника» в ночь на Ивана Купалу, при поисках клада, во время исполнения обрядов против эпидемий и падежа скота. Этот же прием используют северо-русские девушки для гаданий: перед сном кладут пояс под подушку, приговаривая: «Пояс мой, пояс, покажи жениха и поезд». Специально вытканный за один день из остатков льна пояс, по поверью крестьян из Минской губернии, позволяет подпоясавшемуся увидеть на Радуницу мертвых.

С помощью пояса устанавливается связь между «своим» и «чужим» пространством, старым и новым домом. Так, у белорусов при переходе в новый дом хозяин притягивает всех членов семьи внутрь избы за нитку или пояс. Молодая, входя в дом мужа после венчания, бросает свой пояс на печь.

При первом выгоне скота в поле у восточных славян было принято расстилать в воротах пояс, чаще красный; его также привязывали к рогам коровы, клали пастухам в сумки и т. д. При покупке скота его вводили в новый дом через пояс. Во Владимирской губернии в этот момент приговаривали: «Забывай старого хозяина, привыкай к новому!» На Русском Севере накануне первого выгона скота хозяйка плела из трех льняных ниток пояс, нашептывая: «Как этот плетешок плетется, так милая скотинка плетись на свой двор из следа в след, из шага в шаг. Нигде не заблуждайся, ни в темных лесах, ни в зеленых лугах, ни в чистых полях…». Этот пояс она носила до самого выгона скота, когда снимала его с себя и закапывала у выхода со двора со словами: «Коль крепко и плотно пояс вокруг меня держался, так крепко коровка круг двора держись». Расстилая пояс перед порогом хлева или воротами двора, следили, чтобы корова его «не уволокла ногами», поскольку это сулило несчастье по дороге на пастбище.