Шрифт:
«Мне удалось заглянуть в будущее, — подумал он. — Если бы я это понял, то мог бы всех предупредить…»
По мере подъема воздух становился все холоднее. Тристам почувствовал, что его знобит. Он повернулся к другу.
Том дрожал от холода: он весь был покрыт ледяной коркой. Слой инея на нем рос прямо на глазах. Тристам перевел взгляд на свои руки — они тоже были покрыты инеем.
«Нажми на кнопку только тогда, когда она станет белой, — сказала мама. — Даже если будете умирать от холода, все равно жди, пока кнопка не побелеет. Иначе вам не спастись».
— Т-т-ты в-в-видишь б-б-белую к-к-к-ноп-к-ку? — спросил Тристам, лязгая зубами.
— Н-н-нет, — ответил Том.
Вскоре оба они покрылись льдом с ног до головы. А мотоцикл продолжал подниматься сквозь нижние слои атмосферы — туда, где воздух становится не просто холодным, а ледяным.
Нестерпимая стужа сковала их тела, их мысли.
Веки Тристама оледенели. Немигающим взглядом, помня только об одном, он смотрел на пульт управления. Заиндевелая красная кнопка, на которую нажала его мама, чтобы запустить двигатель, начала менять цвет: теперь она была бледно-розовой.
«Нет-нет, жди, когда она станет белеть, — твердил про себя мальчик. — Даже если будешь умирать от холода, жди».
Они стремительно приближались к пелене высоких облаков.
Не в состоянии ни пошевелиться, ни заговорить с другом, Тристам в последний раз посмотрел вниз. Теперь он видел остров целиком, видел кратер вулкана…
Миртильвиль исчез.
Точь-в-точь как в его видении.
Вокруг острова, на фоне голубого океана, были отчетливо видны летающие платформы, увозившие пленных жителей.
Внезапно все вокруг заволокла белизна.
Они достигли высоких облаков. Теперь стрекозу окружали мириады кристалликов льда.
«Мы летим сквозь перистое облако… — подумал окоченевший Том. — Здесь так холодно, что водяной пар превращается в ледяные кристаллы».
Мотоцикл вырвался в чистейшую синеву.
На поверхности облака, сквозь которое он пролетел, стояли сотни солдат тирана, построившихся вдоль взлетно-посадочной полосы и ожидавших прибытия пленников.
Бледно-розовая кнопка на пульте управления стала белой. Собрав последние силы, Тристам нажал на нее. Голубое пламя, вырывавшееся из машины и толкавшее ее вперед, погасло. Подъем сменился спуском, и, вцепившиеся в сиденья, друзья почувствовали, как к горлу подкатывает тошнота.
Потом крылья стрекозы вернулись в горизонтальное положение. Друзей окутал теплый воздух, мгновенно растопивший ледяную корку на приборной доске и на их одежде.
Летательный аппарат сделал разворот, и двигатель заработал снова, унося мотоцикл и двух его пассажиров на восток.
Часть вторая
Казнь на подкидной доске
Глава 1
Тристам и Том летели очень высоко, много выше, чем поднимаются облака естественного происхождения. С тех пор как они оставили позади льдистую пелену, с которой на Миртильвиль обрушились войска тирана, прошел не один час.
Небо здесь было не таким, как над их городком: более тонким, невесомым, но и более холодным… Далеко внизу курчавилось море плотных волнистых облаков, сменивших перистую поволоку. Поверхность земли скрылась из виду, целиком затянутая этой белой ватой.
Тристам даже не пытался разгадать значения показателей на пульте управления. Содержание кислорода, атмосферное давление, уровень влажности, высота… мудреная цифирь.
Он все же постарался сосредоточиться: вдруг удастся понять хоть одно из этих чисел…
Температура за бортом: -54 °C.
Если бы двигатель мотоцикла внезапно не включил подогрев, они замерзли бы в своих креслах.
Том, сидевший сзади, оглянулся и увидел в небе за стрекозой длинную белую полосу. В сущности, облако как облако, только более тонкое, чем обычные облака, и похожее на прямую линию. Он мог бы объяснить другу, что перед ними типичный «конденсационный след», который оставляют в небе летательные аппараты. Больше того, он мог бы объяснить, как предсказывать погоду по длине такого следа.
Но у Тома не было желания разговаривать, а Тристам, печально смотревший на облачное море внизу, вспоминал свою маму, вставшую между ними и солдатами тирана. Он никак не мог понять, почему полковник не попытался защитить городок, не стал сражаться, не сделал ничего, чтобы спасти Миртиль.
Часы тянулись в глухом молчании.
Время от времени воздушный мотоцикл сам корректировал траекторию полета, двигаясь на восток, навстречу ночному мраку. Облачный слой внизу начал мало-помалу истончаться, просвечивать, а потом и вовсе исчез. Под ними лежал океан. Нигде не было видно ни единого островка, не говоря уже о материках. Всюду, насколько хватало глаз, простиралась вода.