Нехотя, но все подчинились Остапу. Москва сидел на упавшем от старости стволе берёзы и, подсвечивая себе спичками, рассматривал карту.

— Ну и где это мы? — поинтересовался подошедший к нему Остап.

— Вот здесь примерно, северо-западнее Киева. Вот Ольшаны, где-то примерно здесь Городок и лагерь. Вот дорога, по которой мы не прошли.

На полянке весело затрещал костёр, освещая лица и протянутые к нему руки окруживших его людей. Где-то вдали глухо громыхнуло.

— Вот только дождя нам не хватало, — сказал кто-то.

— Дождя не будет, братва, это канонада, — уточнил Москва. — Немцы долбят по нашим войскам.

Пока ехали в машине и продирались по лесу, никто ничего не слышал, а сейчас все отчетливо услышали, как где-то севернее стонала земля. Кто-то, витиевато выматерившись, сказал:

— Мама моя, чё мы тута делаем! Не пора ли нам пора? Остап, какого ты нас сюда привёл? Меня в хате чмара заждалась, а я здесь комаров кормлю, как на лесоповале.

— Уймись, — сказал другой.

— Чё? Это ты мне? Меня чё, здесь за придурка держат? Хочу говорить — говорю! Масть не идёт, расклад у нас всех хреновый! Потому я ответ хочу услышать.

Остап молчал, исподлобья злобно поглядывая то на говорившего, то на Москву, подсевшего к костру. Все остальные тоже молча смотрели на законника. Остап нашёл глазами Василя и пристально глянул на него. Тот еле заметно кивнул. Пауза затянулась.

— Заткни пасть, гундосый, — тихо проговорил Остап.

— Я не по…

Тупой удар прервал то, что хотел произнести бандит, его искривленный от боли рот запузырился кровавой пеной. Все вскочили, кроме Остапа и Москвы. Василь вытер о телогрейку гундосого финку.

— Так он, сука, за ствол уже схватился, — оправдался Василь.

— Оттащите его подале от костра, чтоб не вонял, — сказал Остап, думая про себя: «Не так ты меня понял, Василь, эх, не так».

— От вас никто не скрывал, что на дело рисковое идём. Тот, кто согласие дал, теперь не вправе назад оглобли поворачивать. Что сделано — то сделано, сварганьте что-нибудь пожрать — и спать до рассвета, — после некоторого молчания сказал Москва.

Перед рассветом всех разбудил грохот рвущихся снарядов. Зарево пожара высветило купол неба, разом загасив звёзды.

— Слышишь, Москва, где-то рядом. — Остап настороженно смотрел в сторону, откуда то и дело доносились гулкие звуки взрывов.

— Не похоже, что это бой, скорее всего, немцы наши склады с боеприпасами накрыли. Видишь, в небе снаряды рвутся. Километров десять отсюда, не ближе. — Москва снова прилёг и закрыл глаза.

— Так, братва, спать всем до рассвета, — скомандовал Остап и улёгся ближе к догоравшему костру.

Майор Васильев, удобно усевшийся на переднем сиденье эмки, курил. Фары вырывали из темноты то колонны солдат, то лошадей, тащащих повозки с ранеными, то просто людей, бредущих в сторону Киева с узлами и детьми на руках. Пустынным шоссе в эту ночь назвать было нельзя.

— Да, капитан, невесело. — Повернувшись, он взглянул в лицо Макушева.

Макушев, откинувшись на заднем сиденье, дремал. Вернее, делал вид, что дремлет. Он думал. Думал о том, зачем они едут и почему его вот так просто взял с собой этот майор.

— Спишь, капитан? — спросил Васильев.

— Да нет, так, дреманул слегка, укачало, — ответил Степан. Он сел, оперевшись руками на спинку сиденья водителя, и стал всматриваться в дорогу. Машину зашвыряло на колдобинах, водитель, чертыхаясь, сбросил скорость и, прижавшись к обочине, остановил автомобиль.

— Ты чего, сержант?

— Колесо, кажись, товарищ майор, сейчас гляну, — извиняющимся тоном сказал водитель и, открыв дверцу, выскочил из машины.

Шедшие следом полуторки остановились, осветив фарами эмку. Из кузовов высыпали солдаты, выстраиваясь в шеренгу вдоль обочины по малой нужде. Вышел и Макушев, закурил. Майор Васильев, справив нужду, вытащил портсигар и, открыв его, аккуратно достал папиросу. Он понюхал табак, проведя ею около ноздрей, слегка размял и, прикурив, глубоко затянулся.

— Капитан, давай отойдём в сторону, поговорить надо.

Знакомый кисловатый аромат дыма уловил Степан. Битц курил такие же.

— Ну что, капитан, сколько ещё до Городка? Там, кстати, ваша семья?

— Нет, жена с детьми в гостях у родни в Забайкалье, — соврал Макушев.

— Ну и ладно, меньше забот. Очень надеюсь на вашу помощь, капитан. Вы здесь служили, местность должны хорошо знать, общались с начальником лагеря Битцем, знаете, где он жил, с кем дружил. Нам необходимо его найти.