— Да, наверное…

— Но вы не заметили, что рушите не только свою личную жизнь, но и работу. Впрочем, у вас нет разделения на личную жизнь и не личную. Поэтому и Бирюзов этот появился. Как вы говорите, случайно. На самом деле ничего просто так не бывает. Вам ведь казалось, что он вам поможет. И в работе, и вообще. А стало только хуже. Ведь так? Но дело в вас, Лиза. Вы сами все рушите. Своими руками. Остановитесь. Подождите. Попробуйте ничего не делать. Хотя для вас это самое сложное…

Март 2009 года

Дверь в квартиру почему-то оказалась открытой. В первую минуту Лиза не почувствовала страха — не успела, но когда вошла в прихожую, в ту же секунду ощутила, как у нее от ужаса закружилась голова. От того, что все это происходит не во сне, не в ее воображении, а в реальной жизни.

Посреди прихожей валялись грязноватые белые кеды. А на широкой деревянной раме, обрамлявшей зеркало, висела гирлянда бус. Грубо нанизанные на нитку раковины едва заметно поблескивали мутным перламутровым блеском.

Лизе нужно было всего пять минут, чтобы избежать катастрофы. Тогда она успела бы быстро сбросить с себя всю одежду, встать под душ и смыть с себя все следы предательства — невидимые следы чужих рук, чужой запах, чужие интонации. Она не сомневалась, что она успела бы предотвратить беду даже в две минуты.

— Лиза, ты где была? Уже пять утра — я волновался. А телефон твой не отвечает.

Иван Бекетов бросился навстречу, но, наткнувшись на взгляд Лизы, остановился. Потом нахмурился и сел на пол.

— Лиза, где ты была? — тихо спросил он, уже наверняка зная ответ. — Я жду тебя с девяти часов вечера.

— Когда ты приехал? — прошептала Лиза и приложила руки к щекам, которые были слишком красными — то ли от волнения, то ли от прикосновения чужих губ.

— Сегодня, — улыбнулся Бекетов. — Лиза, я победил. Впрочем, месяца через три ты сама увидишь это по телевизору. Ерунда, конечно, но приятно.

— Поздравляю, — кивнула Лиза. — Я и не сомневалась.

Она сбросила туфли, прошла в гостиную и включила торшер — чтобы свет был не слишком ярким.

— Так где ты была? — громко спросил Бекетов из прихожей. — Ты не хочешь со мной разговаривать?

Лиза открыла холодильник и глотнула минеральной воды прямо из бутылки. Но отхлебнула так много, что закашлялась. И это было очень вовремя — у нее появилось секунд пять для оправданного молчания.

«Воображение… — подумала Лиза. — Да будь оно проклято! Это мое воображение. Сколько раз я рисовала себе эту сцену — он возвращается, я бросаюсь ему на шею, сразу все становится легко и просто. Но ни разу мое воображение не нарисовало картину того, что происходит сейчас. Я возвращаюсь в пять часов утра от своего нового любовника и застаю дома, как обычно говорят, прежнего бойфренда. И о чем мы можем с ним говорить? Чем поделиться? Рассказать друг другу о взаимных изменах? Он мне про девушку, с которой у него был роман на острове. Я — про Бирюзова, который, кстати, очень любит изысканный парфюм, так что Князев все, как обычно, присочинил. Бекетов расскажет что-нибудь про Ленку — например, о том, какие духи она любит. А потом можно все эти признания отметить отличным сексом — так сказать, по старой памяти».

Лиза вспомнила кадры из ролика. Загоревшие, обсыпанные песком тела Ленки и Бекетова. И почувствовала, как на нее накатывает волна бешенства.

— Вань, я была у своего друга, — Лиза забралась на диван с ногами, как щитом, прикрылась бархатной подушкой и вызывающе спросила: — Ты что-то имеешь против?

— У какого друга? — опешил Бекетов. — У Князева?

— Нет, у Бирюзова, — отчеканила Лиза.

— А, у этого военного…

— Он не военный. Это мой партнер… — Лиза чуть споткнулась, произнося это слово. — Партнер по бизнесу.

— И не только? — ухмыльнулся Бекетов так, что Лиза вдруг испугалась.

— Не только… — не отвела она взгляд, собрав остатки мужества.

— А… ну ладно, — медленно произнес Бекетов. — Ну, тогда я пошел.

Он повернулся и вышел из комнаты. Лиза в оцепенении смотрела в его широкую спину, обтянутую серой майкой, давно не стриженный затылок… Она почувствовала, как сердце ее снова превращается в огромный резиновый шар, наполненный водой и вот-вот готовый лопнуть. Но раньше, чем взорвалось ее сердце, в прихожей что-то упало на пол, а затем раздался отвратительный хруст — такой, словно кому-то безжалостно ломали кости.

Лиза вскочила с дивана и выбежала в прихожую.

Иван Бекетов молча, с остервенением топтал босыми ногами брошенные на пол бусы из перламутровых раковин.

— Ваня, что ты делаешь? — испугалась Лиза. — Ты же поранишь ноги, смотри, уже кровь! Перестань, прошу тебя.

— Сейчас, еще немного целых осталось, — он поднял на нее глаза, полные слез. — Лиза, зачем ты это сделала? Неужели нельзя было подождать?

— Вань, перестань, прошу тебя, — умоляющим голосом попросила Лиза.