Нетрац не ответил. Контрольный огонек на его связном устройстве погас.

Шаман повозился, удобнее устраиваясь под наваленными на него телами. Адаптировал свой волновой фон к режиму парализованных гаюнов и замер, наблюдая в узкую щель за коридором.

— Командир, — спустя полчаса раздался в наушнике голос одного из наблюдателей. — Две видеокамеры в двигательном отсеке прекратили передачу.

— В двигательном — что у вас? — тут же прозвучал голос психолога.

— Все в полном порядке, — ответил бодрый голос. — Вырубилось освещение, но мы тут уже разобрались и включили аварийку.

— Крайняя внимательность, если хотите жить. Возможно, это начало нападения. Я иду к вам. Связь не выключайте. Смотрите не подстрелите.

— Ждем, командир, — ответил старший поста.

«Значит, он решил ударить по двигателям», — понял Шаман.

В этот момент в коридоре появились три пленника, успевшие сбежать из грузового отсека до того, как он был загерметизирован. Мужчины едва передвигали ноги, держась друг за друга. Всех троих здорово штормило.

— Капитан, к нам движутся три алкаша, — сообщил наблюдатель.

«Нашла свинья грязи. Сообразили на троих», — с раздражением подумал Шаман.

Троица брела по коридору в сторону рубки, не замечая, что идет в тупик.

Левый крайний, зацепившись ногой за собственную ногу, грохнулся на палубу и остался недвижим. Оставшиеся двое собутыльников, не заметив потери товарища, продолжали двигаться вперед. В этот момент нетрац заметил одну странность. Свободные куртки в области живота на тощих фигурах пленников не болтались, как на вешалке, к чему уже привык глаз диверсанта.

До двери рубки пьяницам оставалось метров пять, и диверсант, не раздумывая, дважды выстрелил из парализатора. Пленники упали на палубу с металлическим грохотом. Оставшийся сзади собутыльник неожиданно резко приподнял голову, а через секунду был уже на ногах. Быстрая реакция не помогла томасолу. Три парализующих разряда сковали мышцы и затуманили сознание. Тело изгоя обмякло и безвольно растянулось на палубе.

— Откуда ты такой смышленый взялся? — проговорил Шаман, когда, сдвинув свое прикрытие, подошел к изгою и перевернул его ногой лицом вверх.

Лицо томасола было почти человеческим, его портил только крупный рот и нос, начинающийся прямо с середины лба. Эмоциональная сфера полностью отсутствовала, что однозначно говорило о глубоком нокауте.

«И рассчитал все точно. Сфокусировал внимание на двигательном отсеке, а сам в полный рост к рубке. Учел даже то, что кто-нибудь обязательно дорвется до спиртного. Что может быть естественней для человека, чем принять сотку, не видя ее годами? С пьяного взятки гладки. По своим стрелять не будут. Где-то тебя этому учили. Сейчас посмотрим, с каким подарком ты шел к нам, урод», — промелькнуло в голове у Шамана.

Диверсант подошел к лежащему на спине землянину и разорвал на его груди куртку. К телу пленника, в области живота, был плотно примотан абордажный заряд, способный направленным взрывом пробить любую перегородку корабля.

— Боря, заканчивай охоту, — проговорил он в мобильный командный пульт. — Второй у меня. Взял тепленьким.

— Везунчик, — отозвался Самум.

— Куда б он делся?

— Да это я не про тебя. Ему здорово повезло, ну и нам, конечно. Скажи, пусть никуда не уходит. Сейчас буду.

— Не торопись. Найди их аптечку.

— Ты что, очень сильно попортил ему здоровье?

— Нет. С этой публикой я уже сталкивался. Произнесет кодовое слово и получает билет до станции «Прощайте, бабушкины шлепки». Нам это надо?

— Понял. Найду что-нибудь подходящее из транков и займусь им по полной программе.

Шаман взвалил тело томасола на плечо и, открыв дверь, вошел в рубку.

— Лихо ты их, командир. Как догадался? — спросил один из наблюдателей.

— Запаха не почувствовал. Трезвые они.

— А выглядели вполне натурально. Я даже позавидовал. Подфартило, думаю, ребятам. Оттянулись немного.

— Можешь поменяться с ними местами, если уверен, что твои яйца выдержат направленный взрыв трех килограммов торлита.

Улыбки в один момент слетели с лиц наблюдателей.

— Так они шли сюда…

— С двумя такими подарками от этого типа, — сбрасывая безвольное тело на палубу, уточнил нетрац.

— А это кто? — рассмотрев лицо лежащего изгоя, спросил другой мужчина.