Поданное «по команде» формальное, лишённое и намёка на какую-либо отсебятину, прошение Американца было препровождено (вместе с прошениями двух других офицеров, Порошина 3-го и Нумерса) на мызу Стрельна, в штаб-квартиру шефа Преображенского полка великого князя Константина Павловича.

26 сентября 1811 года тот представил пакет документов об увольнении «за болезнями» и свой рапорт «на благорассмотрение» государя.

Получив представление брата и цесаревича (за № 346), император Александр Павлович повелел: двух Преображенских подпоручиков (случайно попавших в компанию с графом Фёдором) «отставить по положению».

А о капитане Фёдоре Толстом царь распорядился сделать «сверх сего особое исполнение».

Смысл этой туманной фразы самодержца становится понятен из других канцелярских бумаг конца 1811 года.

Одна из них — отношение военного министра генерала от инфантерии М. Б. Барклая де Толли к великому князю Константину Павловичу от 7 октября, где говорится:

«Вследствие представления Вашего Императорского Высочества от 26 минувшего Сентября за № 346, Государь Император высочайше соизволяя на отставку Лейбгвардии Преображенского полка капитана Графа Толстого, о чём и будет объявлено в следующем приказе: повелеть изволил сего же дня выехать ему графу Толстому из С-т-Петербурга в Калугскую губернию к родственникам его, что мною ему объявлено и Вашему Императорскому Высочеству имею честь всепокорнейше донести».

В тот же день, 7 октября 1811 года, военный министр адресовал в лейб-гвардейский Преображенский полк предписание за № 2491:

«Оного полка капитан Граф Толстой по Высочайшему повелению по прошению его увольняется от службы, о чём будет объявлено в следующем приказе; а между тем сего же дня приказано ему от меня отсюда выехать по желанию его в Калужскую губернию к родственникам его; о чём полку и даю сим знать».

Итак, за «одышку» графа наказывали не только отставкой, но и ссылкой,о чём Михаил Богданович Барклай де Толли, как выясняется из предписания, сообщил капитану Фёдору Толстому 7 октября 1811 года лично.

В другом документе (а именно — в резолюции на отношении министра полиции А. Д. Балашова) военный министр вскоре уточнил:

«Государь при отставке высочайше приказал его (Фёдора Толстого. — М. Ф.)выслать, взяв с него расписку, чтобы в обе столицы не въезжал».

Высочайший приказ об увольнении от службы «Лейб-гвардии Преображенского полка капитана Графа Толстого», отправленный в типографию, был датирован 12 октября [377] . В документах более позднего времени значится, что граф «по прошению его за болезнями уволен от службы без чина и мундира [378] , с жительством в Калужской губернии» [379] .

А из секретного отношения того же генерала от инфантерии А. Д. Балашова к тому же М. Б. Барклаю де Толли (от 29 декабря 1811 года, за № 880) можно выудить ещё одну важную подробность. Оказывается, Американца не просто выпроводили из Петербурга в Калужскую губернию, а привезлитуда — надо полагать, что под неким конвоем.

17 октября 1811 года в «Санкт-петербургских ведомостях» (№ 83) было напечатано сообщение об «увольнении от службы» капитана графа Фёдора Толстого.

К этому времени Фёдор Иванович, «человек очень известный», навсегда распрощавшийся с доблестным Преображенским полком, вместе с сопровождающим его лицом(или лицами), вероятно, уже прибыл к назначенному месту жительства — в Медынский уезд Калужской губернии.

До солдатского ранца или до кандальной Сибири Американец всё-таки недотянул.

В хронике «Несколько глав из жизни графини Инны» Прасковья Перфильева ограничилась мимолётным упоминанием о том, что её отец был «сослан» [380] .

До И. П. Липранди, оставшегося после окончания шведской войны в Финляндии и потерявшего боевого товарища из виду, впоследствии дошли слухи, что тот «в отставке» [381] .

О «Калужской деревне», куда Американец «сослан был на житьё», однажды обмолвился П. А. Вяземский [382] . Зато послереволюционный биограф, учтя это сообщение князя, на собственный лад развил его и написал, что после увольнения из гвардии граф Фёдор Толстой «жил частным человеком в своей Калужской деревне» [383] .

В наши дни о пребывании графа Фёдора в ссылке стало известно из документов чуть больше.

Своих владений у него в указанной губернии не имелось. Возможно, права Т. Н. Архангельская, которая предположила, что Фёдор Иванович пожелал быть высланным в Калужскую губернию потому, что там с некоторых пор жительствовала его родная сестра Вера Ивановна, вышедшая замуж за богатого помещика, бывшего штабс-ротмистра лейб-гвардии Уланского полка [384] Семёна Антоновича Хлюстина [385] . К тому моменту Вера Ивановна уже овдовела; ей и её малолетним детям в «селе Покровском и по Медыни» принадлежало, согласно имеющимся источникам, 1627 крепостных душ [386] . Туда-то, в село Покровское, лежащее на юге Медынского уезда, и мог быть, по мнению исследовательницы, доставлен на пороге зимы наказанный Американец.