– Нехорошо получилось с тобой, я согласна, но я была ослеплена ненавистью, ревностью и желанием отомстить! – сказала Тина.

– Но почему за мой счет? Пока я спала, я даже не узнала, как интересно развивались события. Оказывается, это была какая-то специальная лыжня, приготовленная для международных соревнований, которые не состоялись из-за того, что какой-то идиот ночью испортил ее. Твой инструктор, который отвечал за качество лыжни, полетел с работы, так как это уже был не первый случай нарушения им должностной инструкции. Ты была отомщена! Браво! А я потом две недели встать не могла.

– Ну прости…

– План-то для отмщения у тебя, конечно, возник гениальный, – покосилась на подругу Катя. – Сказала бы мне по-хорошему все как есть. Неужели бы я не поняла? Да я ради тебя двадцать километров бы прошла без лыж, а хочешь – на коньках? А ты использовала мою хромоту в корыстных целях.

– Еще раз прости! – заорала на весь салон Кристина. – Мне же этот идиот и подсказал эту идею. Все спрашивал, что у моей подруги с ножкой? Такая, мол, красивая девушка и хромая. А я, зная, что ты никогда не каталась на лыжах, попросила его научить и тебя. На что мне этот развратник ответил, что у них очень хорошая лыжня, а хромой человек ее испортит. Вот я и…

– Ладно, – рассмеялась Катя, которой мартини уже нанес сокрушительный удар в голову, – неужели ты и вправду поверила, что я злюсь? Да ты гений розыгрыша! Творческий подход ко всему! Молодец! Но быть твоим врагом я бы не хотела.

– Ты никогда им и не будешь, – улыбнулась Кристина, тоже вспомнив ту страшную ночь на лыжах.

Она шла вслед за Катей и еще умудрялась вставлять кое-где шишки в лыжню, вдавливая их в хрустящий снег. И было бы из-за кого? Сейчас она уже не помнила ни имени этого инструктора, ни того, как он выглядит.

– Да… славные были времена, – мечтательно протянула Тина.

– Так что в депрессию не впадай, у нас еще все впереди, – заверила ее Катя, – и ребенка ты родишь, и воспитывать его будем вместе, если он будет такой сумасшедший в маму.

– Да, – заулыбалась тоже захмелевшая Тина, – и лечу я сейчас к мужчине моей мечты. Это ведь хорошо, что и подруга у меня врач, и муж будет врач?

– Хорошо, – подтвердила Катя, – плохо, что среди них нет психиатров, тебе бы не помешало.

– Да ну тебя!

На больших плоских экранах висящих в салоне телевизоров пошли титры: «Новый российский блокбастер «Умереть вчера». В главной роли чемпион мира по каратэ Герман Чадаев. В ролях…»

Катя просто окаменела, словно ее внезапно разбил паралич. Тина же с интересом уставилась на экран.

– Так… Что нам тут покажут интересного? Ты посмотри, какой красавец! Ты слушай меня, у меня опыт! Шикарный мужчина, но то, что ты его отвергла, никому не говори, сочтут за ненормальную. Кать, ты что?

– А нельзя… другой фильм? – выдохнула та.

Тут к ним приблизилась стюардесса и участливо поинтересовалась у изменившейся в лице Екатерины:

– Вам плохо? Чем можно помочь? Воды? Лекарства? У вас боязнь летать самолетами?

– У нее боязнь жизни и любви! – встряла Тина. – А еще боязнь этого актера Чадаева.

– Странная фобия, – улыбнулась стюардесса. – Этот фильм смотрят всегда с большим интересом, на одном дыхании, он очень захватывающий и динамичный. К концу фильма будем уже в Италии. Может быть, вам все же врача?

– Она сама врач! – ответила Тина, размахивая пустым бокалом.

– Не надо. Спасибо, со мной все хорошо, сейчас я возьму себя в руки. Благодарю вас, – ответила Катя, выдавив из себя подобие улыбки.

Стюардесса отошла от них плавной походкой.

Катя с тоской посмотрела на экран, где мелькало знакомое красивое лицо с пронзительными темными глазами.

– Нет, это невозможно… Уехать из Москвы, чтобы забыть, а тут опять он во весь экран…

– Не пытайся забыть, что забыть невозможно. А если это любовь? – толкнула ее локтем Кристина.

– Ты сама-то понимаешь, о чем говоришь? Я – участковый врач-терапевт и он!

– Что значит – он? Он – не бог, и у него была возможность в образе Ивана Федоровича понять, что ты за чудо-человек, что ты за женщина, он мог полюбить тебя, и зря ты это не оценила.

– О чем ты говоришь, Тина, – горько вздохнула Катя. – Я сейчас лечу благодаря ему.

– На крыльях любви? – уточнила Тина.

– На «боинге», – ответила ей Катя. – Я на операцию согласилась только для того, чтобы соответствовать ему. Я часто вижу один и тот же сон. Прихожу к нему на студию с нормальными ногами и говорю, что не могу без него жить.