– И это все?

– Нет, не совсем. Люди, для которых был зарезервирован этот номер, прибыли около двадцати трех часов, и портье послал меня вывести оттуда Француза. Однако тот уже был мертв.

– Тогда вы пригласили Дэниельса.

– Да. А он сразу же вызвал вашего сотрудника, Болдинга.

Остальное я знал, но все же спросил:

– Значит ни один человек не видел Фрэнчи с того момента, как вы уложили его в номере, и до того, когда вы же нашли его мертвым.

– Насколько мне известно, никто.

– Ладно. Завтра состоится слушание этого дела. Приходите, вы вызываетесь как свидетель.

У выхода мне встретился Клайд Болдинг. Я поручил ему опросить всех служащих отеля, которые могли проходить мимо номера, где лежал «Француз»; возможно, один из них видел, как кто-то туда входил. Он должен был также установить, что делал Фрэнчи в тот вечер, когда пришел в отель, с кем разговаривал, и не было ли в его поведении чего-то необычного.

Ковски уже ожидали меня в кабинете. Майк был довольно сердит.

– Что означает наша доставка сюда? Дора опаздывает на работу.

Я сел за письменный стол, Фрид подпирал стену у двери.

– Означает это, – ответил я, – что кто-то подмешал наркотик в бокал «Француза» в вечер его смерти. А именно – ваша жена.

Ковски был по натуре бойцом и тут же закричал:

– Если вы обвиняете Дору…

Я устал и не имел желания тратить время на бесполезные диспуты.

– Выведи его, – велел я Элу Фриду. – Подержи у себя в кабинете, пока я буду говорить с дамой.

– Эй, подождите…

Ковски, очевидно, собрался поскандалить, однако Эл о нем позаботился. Он не то чтобы очень силен, но умеет правильно приложить свою силу. В один миг Майк оказался в его захвате и сразу стал послушным. Эл открыл дверь, вытолкнул Ковски и закрыл ее за собой.

Глаза женщины расширились от страха.

– Что вы собираетесь с ним делать?

– Ничего, если он будет правильно себя вести, а вы ответите на мои вопросы. Если вы в этом деле не замешаны, бояться нечего.

– Но я действительно ничего не знаю. И Майк тоже.

– Кто готовил напитки, которые вы разносили гостям?

– Фред, бармен.

– Мог ли он знать, какой именно бокал достанется «Французу»?

– Не представляю, каким образом.

– Сколько бокалов было у вас на подносе?

Она задумалась.

– Не знаю. Возможно, пять-шесть. Обычно бывает столько.

– Значит, кроме вас едва ли кто-нибудь мог определить, какой бокал получит Фрэнчи?

– Тут вы правы. Но я ничего не подсыпала в его бокал. Никогда в жизни я бы этого не сделала; я даже не знаю, как это делается.

– Хорошо. Может быть, вы громко спрашивали у Фрэнчи, что он будет пить, и кто-то мог это услышать?

– Я не спрашивала, он всегда пил одно и тоже: «скотч» с водой. Но сейчас мне вспомнилось кое-что, довольно забавное. В тот раз все гости заказали себе «скотч» с водой. Такое случается редко.

Я откинулся на спинку стула. Шесть «скотчей» на одном подносе. Значит наркотик добавили в бокал уже после того, как его получил «Француз». Я уже верил, что она сказала правду. Большинство лгунов отвечают быстро и без колебаний.

– Еще один вопрос: вы дали Фрэнчи бокал в руку или поставили его на полочку внизу игорного стола?

– Он в этот момент был поглощен игрой, поэтому я поставила бокал на полку.

Я позвонил Элу Фриду и велел привести ее мужа.

– Подождите, пожалуйста, в коридоре.

Она бросилась к двери, будто хотела от кого-то убежать. Ковски немного успокоился, но все еще ворчал.

– Послушайте, Дора еще молода, и если ее запугать, может сказать все, что угодно.

– Что вы имеете в виду?

Он пожал плечами.

– Я же не знаю, о чем вы ее спрашивали.

– Ведь вы уже имели дело с полицией?

Одно мгновение он помедлил.

– Да, я работал в нелегальном игорном клубе в Новом Орлеане. Время от времени у нас случались облавы, и полицейские меня забрали. Но только взяли небольшой штраф.

Я посмотрел на него с новым интересом.

– Вы приехали в Лас-Вегас вместе с Пангуином?

– Да.

– И знали Фрэнчи прежде?

– Конечно. Он постоянно бывал в том клубе.