Данбар отнесся к этому вполне спокойно, потому что, как сказала Ингрид, в итоге все только выиграли. Операция дала девочке возможность вести нормальный образ жизни. Для больницы это будет положительной рекламой, которая никому не принесет вреда, а если местный политический деятель уцепился за возможность пропиарить свою кандидатуру — что с того? Политики на то и политики. Так уж устроен наш мир — природа не терпит упущенных возможностей.

Именно поэтому так удивило Стивена то, что никто и словом не обмолвился о девочке Чепмен. Трансплантация — гораздо более серьезное дело, чем относительно простая челюстная хирургия, по поводу которой было устроено торжество. Надо будет спросить об этом Ингрид после выходных. А пока Стивен решил съездить в Берсден — вернуть дневник Шейлы.

Он проехал почти половину дороги, когда его одолели сомнения. Какой смысл возвращать дневник в дом, если ни Шейла, ни ее муж наверняка туда уже не вернутся? С другой стороны, он будет чувствовать вину, если оставит его у себя. Ведь дневник содержал в себе нечто гораздо большее, чем простое перечисление событий — он очень много рассказывал о самой женщине. Стивен решил, что вернет дневник Шейле лично. Прокатится в выходные до Хеленсбурга и расскажет ей, как ему помогли ее записи.

Подъезжая к городу, Стивен обнаружил, что думает о Лизе Фэйрфакс. Все-таки следовало тогда сказать ей о Шейле Барнс — кто она такая и чего добивалась. Но он так привык говорить людям только то, что им нужно было знать, что промолчал тогда, в первую встречу с Лизой. Однако мысль о том, что кто-то сделал такое же заявление, как и она, возможно, как-то утешило бы девушку, а по мнению Данбара, Лиза как никто другой заслуживала утешения — безработная, связанная по рукам и ногам необходимостью ухаживать за слабоумной матерью. Поддавшись порыву, Данбар подъехал к ее дому и нажал кнопку домофона.

— Да?

— Это Стивен Данбар. Могу я войти?

— Ну, входите, — ответила Лиза слегка неуверенно.

Щелкнул, открываясь, дверной замок, и Данбар быстро поднялся на третий этаж.

— Не думала, что снова вас увижу, — сказала девушка, приглашая его в квартиру.

Войдя в гостиную, Данбар огляделся по сторонам.

— Она спит, — негромко сказала Лиза.

— Я проезжал мимо, — солгал он, — и вдруг подумал, что имеет смысл зайти. В прошлый раз я кое-что не сказал вам, хотя следовало, — насчет Шейлы Барнс.

— Шейла Барнс? Это та медсестра, о которой вы меня спрашивали, — интересовались, знаю ли я ее.

— Верно. Она ушла из больницы задолго до вашего прихода, но я не сказал вам одну вещь — она пережила то же, что и вы. Шейла сделала практически такое же заявление в отношении пациента, который умер в отделении трансплантологии в тот период, когда она там работала.

Лиза взглянула на него со странным выражением лица, словно решая, стоит ли ей разозлиться за то, что он не сказал ей раньше.

— Вы хотите сказать, что я была не единственная в своем роде?

— Нет, не единственная, — признался Данбар. — Именно поэтому я приехал в Шотландию. Сотрудники одной больницы дважды заявили, что их пациентам пересадили несовместимый орган.

— И они тоже обошлись с ней, как с идиоткой?

— Да, ее слова тоже никто не воспринял всерьез, — кивнул Данбар. — К несчастью, и она, и ее муж вскоре заболели раком. Шейла умирает. Я ездил к ней в хоспис, в Хеленсбург. Шейла предложила мне просмотреть записи в дневнике, который она вела на протяжении всего времени, когда работала медсестрой.

— И многое вы узнали?

— Дневник очень подробный. Я был поражен, насколько ее версия событий близка к вашей.

— И вы даже нам поверили?

— Оказалось, что очень трудно вам не поверить.

— Что ж, и то хорошо. Вы сказали, муж Шейлы тоже болен раком?

— Он находится в том же хосписе.

— Странно, такое ужасное совпадение… Надеюсь, они в состоянии скрасить друг другу последние дни.

Данбар помолчал.

Лиза встала, чтобы приглушить электрический камин.

— Вы когда-нибудь скучали по тому времени, когда работали врачом? — вдруг спросила она.

— Нисколько. На самом деле врачебная деятельность мне совсем не нравилась, у меня не лежала к ней душа, и я все бросил.

Девушка улыбнулась.

— Какая поразительная честность. Я знала множество врачей, у которых не лежала душа к тому, чем они занимались, но они и не думали бросать свою работу. Они упорно трудились до самого конца, в сопровождении хора благодарностей от тех бедных людей, которым удалось выжить после их помощи.

— Начав, бывает трудно закончить, — философски заметил Данбар.

— Может быть, — согласилась Лиза. — Хотите выпить?

Он кивнул.

— День выдался тяжелым…

Лиза налила обоим джин-тоника, вручила бокал Стивену и снова села.

— Почему вы на самом деле пришли? — спросила она с внезапной прямотой.

Слегка растерявшись, Стивен пробормотал:

— Рассказать вам о Шейле Барнс. Я подумал, что вы имеете право знать…

— Но я вовсе не имею права, — сказала Лиза. — Вы не обязаны были рассказывать мне об этом, так зачем вы приехали?