— Интересно, что это они под землей делают? — спросила девушка у знахаря.

— Судя по эмоциональному фону, местные совершенно спокойны. А конкретно узнаем, когда к ним выйдем.

— А вдруг они и тут с нами вообще общаться не станут?! А пошлют нас куда подальше. И что тогда? — спросил Трофимов. Окружающая их подземная тишина действовала угнетающе, и поэтому никто не стал возражать, когда Александр тему общения с аборигенами развил.

— Вот отказались они с нами контактировать. Ладно. Но как они могут оценить то, чего не знают?! Например, наш образ мышления и путь развития?

— Легко, если они эмпаты, разумные и не слепые, — возразил ему Дмитрий. — Вот тебе, например, достаточно посмотреть на то, как народ, к примеру, бьет другу другу морду в пьяной драке и ощутить их эмоции (хотя ты и не эмпат), чтобы понять, что это тебе не очень нравится! И для этого совсем не надо драться самому.

— Ну да. Но все равно, как они могут отказываться от того, чего не знают? У нас же столько всего хорошего есть! А они вот так сразу — валите отсюда, вы нам неинтересны! Абыдно, панымаешь!

— Саш, ты жареных кузнечиков ел? — спросила Катя.

— Нет, — обескуражено протянул Трофимов. — А причем тут это?

— А серебристых опарышей на планете Ури? Или красных водяных слизней с планеты Батанга?

— Фу, какая гадость! Перестань! Меня сейчас стошнит!

— А еще прогрессор! Ведь ты же их даже не пробовал, — ехидно отозвалась девушка. — Оцениваешь только по названиям. А те, кто рискнул эти блюда поесть, говорят, что вкусно.

— Перестань!!!

— Как же ты можешь отказываться от того, чего не знаешь?

— Тьфу на тебя! Понятно, спелись.

— Катерина права, — улыбнулся Дмитрий, — на многих планетах есть блюда или обычаи, для людей неприемлемые. Или даже дикие, шокирующие. И земляне вовсе не горят желанием их перенять. И даже пробовать не хотят. Но и аборигены могут считать что-то в людях диким или отталкивающим. Культуры же разные. Вот может мне удастся пообщаться с местными, тогда и поймем, что в людях вызвало у них такую реакцию.

— Ага, ты еще скажи, что мы для них как противные водяные слизни! Видел я их, такая гадость!

— Заметь, это не я сравнил.

Трафимов засопел и какое-то время шел молча, но потом не выдержал и задал еще один вопрос:

— Ну вот не понимаю я, как ты представляешь себе мир вовсе без конкуренции?! Вот живут люди и у них все поровну — коммунизм одним словом — но ведь если исходить изначально из того, что каждый член общества индивид, личность, то и потребности у всех разные. Правильно? И вот я к примеру, даже не в корыстных целях, а из интереса, сегодня сделаю изделие лучше, чем вчера. Горшок, например. А сосед сделает как обычно. И если у меня будет лучше — возьмут у меня! А если сказать соседу, чтоб делал как у меня, потому что получается лучше, это уже подавление его творчества, он может позже по — другому сделает, и получится еще лучше, чем у меня…

— Во — первых, ты опять сравниваешь. Лучше — хуже. А может быть по — другому. И потребителю может понравиться не твой «лучший» горшок, а соседский. Потому что если все и впрямь личности, то и вкусы у всех будут разные. И это не я первый сказал, а ты. А с другой стороны, могут быть и лучшие, и те, кто хуже, но, во — первых, если сосед, сделав хуже, попросит у меня совета, то я ему все объясню. Потому что не ставлю целью быть лучше соседа любой ценой. И буду радоваться, если он сможет сделать еще лучше — и, соответственно, уже мне расскажет, как этого добился. И мы вместе будем расти, подтягивая друг друга — как альпинисты в связке.

Во — вторых, если мы в течение поколений стремимся максимально улучшать способности каждого ребенка. Еще на уровне зачатия…

— А такое возможно? — не дав знахарю закончить его мысль, удивленно воскликнули все, включая даже Екатерину.

— Да. Тут, конечно, есть некоторые хитрости, но все они преодолимы, если есть твердое намерение…

— А какие главные моменты?! — с интересом спросила Катя.

— А тебе зачем? — вклинился Рязанов.

— Не мешайте, и так человека с мысли сбили! — шикнул на них Трофимов. — Ну и что будет, если так развивать способности у всех?

— А то, что постепенно уровень способностей начнет выравниваться. Особенно, если к этому добавить еще и методики индивидуального развития способностей в ходе обучения. Ну а по мере развития технологий можно будет вносить изменения уже и путем генной инженерии. И со временем будут у нас и новые Теслы, Лобачевские и Мусоргские, и Коби Брайанты — был такой выдающийся баскетболист в начале XXI — го века. Но при этом они будут превосходить остальных не в разы, а лишь максимум процентов на 15. То есть получится раса универсально талантливых людей. И каждый будет выбирать дело, в котором он действительно лучше всего. Но при этом он будет способен, например, если разочаруется в том, чем занимается или просто захочет попробовать что-то новое, быстро освоить любую другую область деятельности. И не будет изгоев и суперов. Грубо говоря, сейчас у вас распределение уровня талантов среди людей резкое — колокол, максимум которого отличается от хвостов на порядок. А во всех увиденных нами мирах распределение это, как я ощущал на уровне Сущносткй, более гладкое и предельные достижения индивидов в чем бы то ни было — от физических возможностей и до знаний квантовой астрофизики — по мере дальнейшего развития этих обществ будут отличаться от средних, повторюсь, лишь на десять — пятнадцать процентов.