Я опустила взгляд, тяжело вздыхая, и рассматривая бледный рисунок одеяла. Эта история была не для посторонних ушей. Ее вообще не следовало рассказывать. Я не признавалась в этом даже себе самой.

– Тогда мне это показалось удачной идеей. Разве у тебя такого никогда не было?

– Ты знаешь мою историю, так что можешь ответить сама. Но я вижу перед собой другое - милую девушку, с собственной квартирой, с друзьями, семьей, получающую высшее образование. Что может толкнуть ее на самоубийство?

– Мир не такой, каким кажется.

– Так расскажи.

Я дернула руки, пытаясь освободиться, но Марк сжал их сильнее, не больно, но достаточно, чтобы прекратить мои попытки. Он просто дал мне понять, что от этого разговора не сбежать, как раньше.

– Кто тебя обидел?
– уже настойчивее произнес мужчина, и от этого вопроса сердце неприятно кольнуло.

Я закусила губу, чтобы не расплакаться. Мне нужна была минута, чтобы собраться с мыслями, убрать лишние эмоции и казаться безразличной. Марк дал мне это время, терпеливо ожидая, когда я наконец заговорю.

– В мире полно плохих людей.

– И?

– Мне на них везет, - ответила я, бросив на него хмурый взгляд.

Мужчина не отреагировал, просто выжидательно наблюдая за мной. Он выглядел настороженным, но в тоже время черты его лица не казались больше ожесточенными, в них появилась несвойственная ему мягкость.

Я сделал глубокий вздох, в надежде, что это ослабит боль в груди, но стало ненамного легче.

Словно чья-то когтистая рука все сильнее сжимала сердце, желая остановить его навсегда.

– Я возвращалась после института и к тому моменту уже стемнело.
– С каждым словом эта картина все яснее расцветала в моем сознании.
– До дома оставалось несколько метров, мне даже в голову не пришло оглянуться. Какой-то мужчина нагнал меня и потащил к стройке. Я сопротивлялась, но он был намного сильнее.

– И?
– подтолкнул меня Марк, когда не услышал продолжения.

– А что дальше?
– практически истерически рассмеялась я, слишком поздно замечая, как дрожат руки.
– Крики о помощи, которые никто не услышал, пара тяжёлых ударов по лицу, еще пара под ребра, разорванное платье, сломанные ногти, выдранные волосы, разбитые в кровь колени. Достаточно подробностей?

– Он тебя изнасиловал?
– Его брови сошлись на переносице, а губы сжались в тонкую линию.

– Нет, - безразлично передернула я плечами, стараясь отогнать подальше от себя это воспоминание, но оно полностью овладело мной, возвращая в прошлый кошмар. Мужское тело, навалившееся на меня неподъемной ношей, тошнотворный запах пота и дешевого пива, заменивший свежий летний воздух и аромат цветущих деревьев. Горло саднит от оглушительного крика, но он не затихает, даже когда очередной удар в живот выбивает из легких остатки воздуха. И слезы, их так много, что они наверняка пропитали всю одежду. И тот момент, когда всхлипы превращаются в мольбы, но ему плевать на них.
– Ему это не удалось.

– Кто-то спугнул его?

– Нет. Я просто убила его. Знаешь в чем вся проблема? Я должна радоваться. Он хотел изнасиловать меня, а может и убить, но легче не стало. Этот гребанный урод до сих пор мучает меня. Я никогда не забуду этого. Этот шрам хуже тех, что он сам нанес мне, этот не заживает.

Словно кто-то воткнул в сердце маленький кортик, и оно до сих пор кровоточит.

– Он заслужил это, - ласково произнес Марк, опуская мои руки на кровать и придвигаясь ближе.
– Ты поступила правильно.

– Я знаю.
– Можно было до бесконечности повторять себе это, но осознание не успокаивало, лишь сильнее обостряя мои страхи. Я ненавидела себя. За то, что задержалась у Маши и возвращалась домой так поздно. Что позволила беспомощности овладеть собой и не дала отпор.

Что убила этого человека, выпустив на волю нежеланные способности. Что испытала облегчение, увидев перед собой иссохший труп.
– Теперь мы решили этот вопрос? Сеанс психоанализа закончен?

– Ты не зло, - зачем-то сказал Марк, но эти слова подействовали на меня как пощечина. Я напряглась всем телом, сдерживая вновь подступившие к глазам слезы. Откуда он знал, что меня тревожило?
– Это просто способ самозащиты, попытка выжит. В этом нет ничего противоестественного.

– Неужели? То, что ты жив, уже противоестественно. То, что я жива, тоже противоестественно.

То, что ты просишь меня сделать, противоестественно.

– Мир меняется и нам приходится приспосабливаться, - пожал плечами мужчина, не особо обеспокоенный этим фактом.
– Было бы лучше, если бы он тебя изнасиловал? Роль жертвы куда приятней, да, Астра? Все жалеют тебя, сочувствуют...

– Меня никто не жалел, - практически выкрикнула я ему, сжимая в кулаках мягкое одеяло.
– И хватит об этом.