За шесть лет эксплуатации эта машина налетала 313 часов 8 минут, и на ней был запрещен высший пилотаж. При этом было установлено, что ремонт этого летающего «гроба» (иначе не назовешь) не целесообразен. Самолет списали, но от следственных действий в отношении пилота не отказались.

Из опроса старшего летчика 15-й авиаэскадрильи В. П. Чкалова:

«14 августа 1928 г. командир отряда тов. Козырев отдал «часов в 12 дня» указание о вылете 15 августа 1928 г. в 4 часа утра в г. Брянск на самолете Фоккер D-7. В 4 часа 15 августа собрался летный состав в составе командир отряда т. Козырев, командиры звеньев – Пилипец Петр Васильевич и Мошкин Владимир Иванович (оба из 17 авиаэскадрильи) и ст. летчик Чкалов В. П. После пробы мотора Козырев отдал приказание лететь бреющим полетом. «Точная высота указана не была, а было сказано: смотреть за ведущим».

Заместителем Козырев назначил Пилипца. «Полет был «гусиным строем». Я шел слева за ведущим. За мной шел т. Мошкин. Шли в сомкнутом строю на дистанции и интервалах в 40–50 м. Все на одной высоте». Высота в зависимости от местных предметов менялась от 10 до 100 м.

Перед вылетом Козырев указал, что «полет будет произведен по прямой Гомель – Брянск. Подлетая к железной дороге Унеча – Орша у меня забарахлил мотор: сбавил обороты. Впереди строго против линии полета стоял столб с телефонными и телеграфными проводами (при подходе к железной дороге высота звена была 15–20 м.) Перескочить столб я не мог, чуть-чуть развернувшись влево, решил планировать промеж столбов; перед самой проволокой выключил контакт, что совпало с моментом удара в проволоку». Самолет упал на пахоту. При ударе о землю Чкалов левой стороной лица ударился о перекладину пулеметной установки и чашечкой левой ноги о доску приборов.

Предыдущий вечер: в 21.00 ужинал в парке с командиром 15 авиабригады Лопатиным и командиром 15 авиаэскадрильи Гуляевым Яковом Яковлевичем, командиром отряда 15 авиаэскадрильи Андреевым и старшим летчиком 17 авиаэскадрильи Корзинщиковым Сергеем Александровичем. По возвращению обнаружил, что вещи в комнате разбросаны и в комнате произошла кража. Пошел по казарме, обнаружил у лестницы в мусоре шляпу и кепку, продолжал искать вещи вокруг здания до 3-х часов утра. Спать ложиться не стал, т. к. в 4 часа надо было быть уже на аэродроме. О том, что не спал всю ночь, доложил утром Козыреву, добавив, что чувствует себя хорошо и готов лететь. Спиртное не пил. Утром выпил бутылку боржоми».

Из протокола допроса свидетеля фельдшера станции Унеча Георгия Алексеевича Карпа, оказавшего Чкалову первую медицинскую помощь:

«При дальнейшем разговоре он мне сказал, что во время полета мотор что-то начал работать неисправно… Направление ему было пересечь линию железной дороги, почему он решил пролететь под проволокой, потом набрать высоту, перелететь через полотно и сделать посадку».

Как следует из аварийного акта: «Непосредственная причина аварии – полет на низкой высоте, ухарство летчика, нарушение устава авиации, невнимательность, хулиганство».

Вскоре после этого случая Чкалова признали «негодным к летной службе», а в его медицинской характеристике появилась запись: «Употребляет спиртные напитки периодически неумеренно… Имеется незначительный шизоидный статус, выражающийся в недостаточной выдержанности в поступках, бравадой или самоуверенностью».

Из приказа начальника ВВС Белорусского военного округа № 191/69 от 19 октября 1928 года:

«15 августа 1928 г. сводное звено самолетов Фоккер D-7 15-й и 17-й авиаэскадрильи в составе: ведущего звено командира неотдельного отряда 15 авиаэскадрильи ст. летчика Козырева, командиров звеньев 17 авиаэскадрильи Пилепеца и Мошкина и ст. летчика 15-й авиаэскадрильи Чкалова вылетело с Гомельского аэродрома для перелета к месту зимней стоянки в г. Брянск.

Согласно указаний ведущего, звено шло бреющим полетом на минимальной высоте, меняя ее в зависимости от высоты местных предметов и доводя до 3–5 метров, причем самолет ведущего не имел ни компаса, ни исправных часов.

При подлете к железной дороге Унеча – Орша Чкалов врезался в железнодорожные провода и потерпел аварию. Звено, сделав круг над ним, полетело дальше, но не на Брянск, а на Кричев, т. е. приняв железную дорогу Унеча – Орша за железную дорогу Гомель – Брянск. Полет продолжался на той же высоте. В результате чего на линии Сураж – Кричев ведущий звено Козырев сам налетает на провода, срывает болт правой стойки левой плоскости и продолжает полет с повисшей в воздухе стойкой.

При подходе к Кричеву Козырев убеждается в неправильности взятого курса, меняет его и идет по Рославльскому шоссе на Рославль. В 2 км от него Мошкин, не предупреждая ведущего, совершает вынужденную посадку из-за боязни нехватки горючего.

Ближе к городу по той же причине садится Пилипец и, недалеко от него, садится Козырев.

Из предоставленного аварийного материала усматривается ряд безобразных нарушений и упущений со стороны всего состава сводного отряда:

1). Совершенно не обоснованное решение лететь на высоте 5– 10 м. принял ведущий звено Козырев. Кроме того, он «не предупредил о серьезности и внимательности отношения к полету недисциплинированного и не спавшего целую ночь Чкалова».

2). Решение лететь на такой высоте, ориентируясь исключительно по железной дороге, где телеграфные столбы имеют высоту, превышающую полет (8 м.) при отсутствии компаса и исправных часов, является явным преступным.