В наше время люди менее всего готовы оказывать духовную помощь самим себе.Поэтому нет большей ошибки, чем навязывать духовную помощь. И тем не менее это случается на каждом шагу. Эмоциональные нравоучения, укоры, пропесочивание в присутствии посторонних, мольбы, призывы, угрозы прекратить всякую помощь – все это лишь пристыживание, которым человека ставят на место жестче, чем ранее. Загнанная в угол мышка от этого и вовсе тупеет. И в порядке самозащиты человек зачастую заболевает еще серьезнее. Происходит это от надеждына то, что с больными обращаются мягче. Помощник может кипеть от злости, но помогать не перестанет. Не желает больше жить чужой жизнью, а все равно живет – нельзя же позволить ближнему умереть.

Когда человек делает что-либо вопреки желанию, он заболевает.

Когда человек делает что-либо вопреки желанию, он руководствуется чувством долга.

Чем обширнее знания, тем сильнее чувство долга.

Чаще всего насильственное воспитание в семье исподволь подтачивает взаимоотношения как между мужем и женой, так и между родителями и детьми. До тех пор пока мужья считают жен дурами, они будут стремиться сделать их столь же умными, как они сами. Умен ли муж в подобных желаниях, речь сейчас не об этом. В то же время мужья не хотят, чтобы жены стали умнее их, так как боятся оказаться у них под пятой. Ведь каждый видит в ближнем себя и опасается того насилия, к которому прибегает сам для удержания власти.

Фактически за духовным и физическим насилием скрывается неумение и неспособность общаться. С кем? Прежде всего с самим собой. Кто не понимает самого себя, тот не понимает и ближнего. Для понимания требуется только одно: время. В итоге более сильный старается согнуть более слабого по своей мерке, и, если слабый оказывается неподатливым, его волю ломают. Умелые в общении люди зарабатывают свои дополнительные очки тем, что во имя благой цели делают ближним то, чего ближние не желают, даже если нуждаются в этом.

Подобное одностороннее общение говорит о неумении находить подходы. Разговорчивые люди не понимают этого, для них общение и подход – это одно и то же. Умелые в общении люди могут быть абсолютными невеждами там, где следовало бы помолчать, чтобы прислушаться к чувствам. Их не прерывают из вежливости, хотя их красноречие бывает порой мучительным для окружающих. Особенно, если вместо разглагольствований требуются срочные действия.

Кто отдает себе в этом отчет, тот способен понять и ближнего. Отдавать себе отчет и понимать —две грани единого целого. Кто научается жить своей жизнью, тот не становится ни воспитателем, ни воспитуемым.

Должна признаться, что борьба этих двух подруг за главенство, которую они так не именовали, в конце концов разозлила меня не на шутку. Если бы мне заранее не отвели роль третейского судьи, я бы промолчала, чем нанесла бы вред себе одной. Волею обстоятельств пришлось высказать все, что накопилось у меня на душе, и, как вы думаете, пошло ли мне это на благо? Конечно же нет. Всплеск злости всегда рождает чувство вины, а я к этому сверхчувствительна. Если в порыве злости она выплескивается злобно, то рождает страх, а страх влечет за собой новую цепочку стрессов.

Кому в детстве приходилось выступать в родительской борьбе за главенство в роли третейского судьи, тот этой роли боится, но одновременно притягивает ее к себе. Когда терпение лопается, он начинает злиться из чувства самозащиты. В итоге получается еще хуже – на него обрушиваются обе противоборствующие стороны. Между собой-то они, возможно, и договорятся, но у ребенка в душе останется заноза. Такова уж участь третейского судьи.

От чрезмерного воспитания человек остается ребенком.

От чрезмерного распекания человек делается ни к чему не пригодным.Он ни на что не годен, подобно подгоревшему в печи хлебу или пережаренному бесполезному зерну.

Одним из аспектов воспитания является половое воспитание,при котором ребенок не имеет права проявлять интерес ни к представителям собственного пола, ни к представителям противоположного пола. Такой ребенок становится взрослым, однако он не готовсоздать семью, зачать и родить ребенка. И, что еще хуже, он не готов к сексуальному общению с противоположным полом. Он становится гомосексуалистом —педерастом или лесбиянкой. Хуже всего бывает, когда он не готов к половому общению со своими сверстниками или людьми постарше. Он становится педофилом —«любителем детей». Сейчас мы еще можем утверждать, что, к счастью, воспитание далеко не всегда приводит к столь плачевным результатам. Что же касается будущего, следует быть осторожнее в своем оптимизме.

Большинство жертв воспитания даже не понимают, кто они на самом деле. Если они на данный момент заняли свою нишу, они и слышать не желают, что что-то не так. Стыд сознаться в своем позоре хуже смерти. Особенно когда есть надежда на то, что кто-то или что-то сможет помочь (см. таблицу на с. 100).

Ребенок, мыслящий материально, способен настолько свыкнуться с тем, что его воспитывают, что будет автоматически воспитывать сам себя в будущем. Такой человек утверждает, что у него нет с трессов, ибо всякий раз, когда стресс начинает заявлять о себе,он что-нибудь предпринимает.Предпринимает он что-нибудь материальное,не сознавая того, что речь идет о духовной проблеме, которая уже не умещается внутри. Он не думает о том, что таким образом спасается бегством от стресса. Покуда бежит, стресса не ощущает.Нет разницы, делает ли он это в прямом или в переносном смысле. Стоит же остановиться и перевести дух, как стресс вновь заявляет о себе. Человек не размышляет: «В прошлый раз я ударился в развлечения, занялся спортом, отправился в путешествие и почувствовал, что все хорошо, но затем вновь испытал стресс. Следовательно, это не то, что мне было нужно. Значит, мне нужно понять что-то, чего я пока еще не понимаю. Видимо, следует разобраться в собственной душе».