Весь день Николас не находил себе места, ведь Оливия попала под какие-то русалочьи чары! А еще, как утверждал домовой, отправилась в Москву, чтобы наломать там дров. Мальчик пытался попросить о помощи верховного шамана, но Ермолай Константинович только причитал:

– На кого же они меня покинули, зверинушки мои и деревушки? Я же их холил и лелеял. Они ведь к городской жизни не приспособленные, сгинут там бедненькие!

Ник тяжело вздохнул и спросил у шамана:

– И что, все ваши питомцы ушли?

– Упаси господь! – откликнулся Ермолай Константинович. – Только те, кому в последние годы времени не уделял. За всеми разве уследишь!

«Тяжелый случай», – подумал Николас и пошел искать бабку-йогу.

Евфросиния Александровна медитировала с учениками на своей высокой платформе. Видимо, занятие было в разгаре – над верхушками деревьев то и дело взмывали огненные шары и потоки пламени. Николас терпеливо дожидался, пока буйство стихий прекратится, и только потом решился обратиться за помощью:

– Уважаемая бабка-йога! – закричал мальчик. – Мне нужна ваша помощь. Оливия сбежала из заповедника. И теперь она в опасности.

– Кто же это тут орет? Кто же это наше уединение нарушает?! – приговаривала Евфросиния Александровна, спускаясь вниз своим левитационным способом.

Она прекрасно видела Николаса, но все равно повторяла свои укоризненные вопросы.

– И что прикажешь делать, если девчонка связалась с русалкой? – поинтересовалась бабка-йога.

Впрочем, ответа она не ждала и продолжила сама:

– Могу сжечь их с этим озером к ядрене фене! Да и дело с концом. Вечно эта русалка воду баламутит. Уж сколько раз Ермолке своему говорила: надобно пруд осушать. А он всё отнекивался – мол, нельзя, гиперборейское наследие.

Николас тяжело вздохнул. Выходило, и бабка-йога в этом деле не помощник.

– Куда хоть они отправились? – осторожно спросил мальчик.

– Куда? Вестимо, куда! – Евфросиния Александровна подлетела к Нику.

Потом бабка-йога схватила мальчика за руку и легко подняла в воздух. Так вдвоем они поднялись над деревьями и полетели к озеру. Евфросиния Александровна приложила ладонь ко лбу и со знанием дела заявила:

– В Москву подались. Уже на полпути.

После этого бабка-йога стремительно спикировала вниз и высадила мальчика в деревне. Николас подошел к избушке Тимофея Спиридоновича, но заходить не стал, а присел на порог. Тяжелые мысли завладели мальчиком.

– Ну, почему я не проснулся, когда Оливия вздумала уйти среди ночи? – спрашивал он себя. – А может, вообще стоило остаться с мастером Гримгором? Тогда ничего подобного не случилось бы. Я должен отправиться в Москву! – наконец решил Николас. – Сейчас пойду в лес, приручу там какого-нибудь оленя и поеду на нем.

– Вот только давай без глупостей! – раздался откуда-то сверху голосок домового. – Ты ведь мужик, а не Дед Мороз, чтобы на оленях ездить!

– А что мне сидеть и ждать?! – возмутился Ник. – Если не на олене, то на ком-нибудь другом поеду.

– Вижу, ты твердо решил… – задумчиво проговорил Тимофей Спиридонович, скатываясь вниз по крыше, и добавил: – Ладно, помогу я тебе! Только поклянись секреты наши не выдавать и супротив домовых злого не замышлять.

– Клянусь! – не раздумывая воскликнул Ник.

– Да кто ж так клянется! – Домовой ловко спрыгнул на землю. – Нужно три раза плюнуть через левое плечо и сказать: тьфу-тьфу на меня, если предам клятву! Клянусь домом и печкой, и тем, что за печкой!

Николас проделал предписанную процедуру. Чувствовал он себя при этом глупо, но что поделаешь.

– Сойдет, – решил Тимофей Спиридонович. – По деревьям лазать умеешь?

Николас кивнул. Тогда домовой станцевал какой-то странный танец с притопами и прихлопами, после чего воскликнул:

– Избушка-избушка, покажи-ка брюшко! Впусти домовят по корешкам полазать. Обещаю не щекотить!

После этих слов деревянный дом приподнялся над землей метра на полтора. Из подвала посыпались картошка, морковка и свекла. А еще под полом оказался огромный толстый корень, который уходил вниз в глубокую черную яму.

– Вперед, – скомандовал Тимофей Спиридонович. – По дороге все расскажу.

Большой корень имел множество боковых веточек. Домовой уцепился за верхнюю и начал спускаться вниз, быстро и ловко, как маленькая обезьянка. Когда Николас последовал за ним, избушка тяжело опустилась на землю. На мгновение всё скрылось во тьме, но потом начали светиться мелкие насекомые в воздухе и гусеницы, присосавшиеся к корневищу.