Саммерс рыкнул:

– Все, хватит! Пошли!

– Пошли, – согласился и Тиранит.

Я едва поспевал за ними, оскальзывался на гладких камнях, как только и ухитряются прыгать, как в цирке. Однажды брякнулся на спину и успел увидеть, что тяжелые облака несутся по небу уже не со скоростью скачущего табуна, а обогнали бы и курьерский поезд. Даже не облака, а массивные красно-черные тучи. Под ними дрожит и прогибается небосвод, а они мчатся так, что почудилось нечто библейское, словно то ли первый или второй день творения, то ли бурно создается атмосфера молодой Земли, а в океане начинает зарождаться жизнь…

Соммерс тоже взглянул на небо, лицо посерело. Я видел, как заметался его взгляд.

– Что это? – крикнул я.

– Надо успеть вон до тех скал! – прокричал он.

Я только открыл рот для вопроса, как Соммерс и Тиранит со всех ног ринулись к темнеющим норам в красноватой стене горной породы.

Я помчался за ними, меч бьет по спине, молот оттягивает пояс, бежать тяжело, я уже забыл, как это без коня, а далеко за спиной раздался жуткий шелест, будто миллионы крупных раков выползли на берег. Я чувствовал, что задыхаюсь, глаза вылезают из орбит, стена с норами приближается быстро, но еще быстрее за спиной нарастает этот ужасный звук, а еще в спину пахнуло жаром и запахом горелого.

Соммерс упал и перекувырнулся, но тут же подхватился и, придерживая за спиной мешок, побежал почти на четвереньках к норе. Тиранит, хрипя и задыхаясь, вбежал в нору, слышно было, как споткнулся и с проклятием грохнулся там в темноте.

Я вбежал последним в ближайшую пещерку, пахнуло смрадом, а под ногами захрустели кости. За спиной страшно прошелестело, я увидел, как настигающая нас серая стена надвинулась и даже попыталась ворваться в пещеру.

Каменная стена затряслась, камни заскрипели. Серая пелена на миг скрыла все по ту сторону пещеры, а когда ливень прошел, я с ужасом увидел, как земля кипит и вспухает огромными волдырями.

Сильно пахнет горелой землей, воздух жаркий и сухой настолько, что я закашлялся. Кипящая земля медленно успокаивается, волдыри застывают неправдоподобно гладкими куполами, словно в землю наполовину погрузились круто сваренные и очищенные от кожуры яйца динозавров.

В пещеру несет зноем, воздух прокален этим жутким огненным дождем.

– Жив? – донесся голос из соседней норы.

– Да! – крикнул я в ответ. – Что это было?

– Мешок не потерял?

– Не успел, – признался я.

Осторожно выглядывая, я увидел, как из полумрака соседней расщелины появился Тиранит. Он посмотрел на небо, по сторонам, лишь потом осторожно ступил на дымящуюся землю.

– Выйти можно? – спросил я.

– Нет, – ответил он.

Я смотрел, как он перебегает ко мне, высоко поднимая колени и стараясь не задерживать подошвы дольше необходимого. Они дымились, когда вскочил в мою пещеру, а сам часто и сухо кашлял.

– Вот же зараза!.. Кто ж знал…

– Что это? – повторил я.

– Еще не понял? – переспросил он. – Ну ты и новичок… Даже я таких не видел.

– Зато я видел в других краях то, – ответил я, – чего не видел ты.

Он кивнул, глаза стали серьезными.

– Ты прав. Но тут не там, а здесь. И ты – здесь. Так что не имеет значения, что ты и где видел. Ты внутри Кольца, из которого не выйти. А это называется Оловянным дождем. Время от времени с неба падает дождь из расплавленного олова. Раньше заставал врасплох, потом научились угадывать по тучам. Он бывает не часто и только в этой части земель.

Я покосился на мелкие камешки: из вишневого цвета снова стали серыми, только плотнее впечатались в расплавленный песок.

– А до Барьера далеко?

– Рукой подать, – обнадежил Тиранит. – Если бы не этот дождь, сегодня бы подошли вплотную.

Я задрал голову, изучая небо. Красно-черные тучи пронеслись дальше, а теперь над головой почти так же быстро двигается жуткий багровый массив, где вспыхивает неземной плазменный огонь.

– А это уже не опасно?

– Теперь такое повторится не скоро, – утешил, заглядывая к нам, Соммерс. – Тиранит, ты готов?

– Погоди, пусть еще остынет… – проговорил Тиранит.

– Забыл: после Оловянного дождя всегда выходят на охоту формивакки?

– О Господи, – простонал Тиранит, – только не это…

Он подобрал мешок и первым выбрался из норы. Земля еще долго оставалась горячей, мне чудилось, что идем по раскаленным углям, подошвы иногда начинали дымиться, но пронесло, не отвалились.

Небо медленно из багрового превращалось в темно-багровое, затем багровость перешла в лиловый цвет, недобрый и угнетающий, словно губы мертвеца. Соммерс все ускорял шаг, начал сбиваться со следа, Тиранит сказал предостерегающе: