– Умоляю судьбу, чтобы я оказалась права, – прошептала она и последовала за своей крошечной отступающей армией На эту ночь Прадата разбила лагерь близ южного побережья Великого Западного залива; указывающий вверх палец Шимни сверкал золотом в свете заходящего солнца. Им удалось избежать столкновения с преследующей их армией Мордета, которая проследовала дальше к югу, не заметив отряда Прадаты, залегшего в высокой траве недалеко от побережья. Для Митры это само по себе имело большое значение. Если бы Черный Лорд догадывался об их присутствии, то он, несомненно, дал бы своим разведчикам указание о максимальной тщательности поисков. Но складывалось впечатление, что солдаты Мордета преследовали какую-то иную цель, не очень тщательно исследуя местность, по которой шли. От этой мысли Митра почувствовала холодок внутри, так как она знала, что ничего, абсолютно ничего из всего, что делал Мордет, он не делал случайно. Если армия Черного преследовала не их, то у нее была какая-то другая цель. Но если Мордет действительно не знает о том, что Прадата здесь, то внезапность нападения может оказаться ужасным оружием. Митра очень надеялась, что это оружие будет на стороне ее отряда.

Ночь окутала лес теплым западным веерком; в воздухе остро чувствовался запах близкого моря. Люди Прадаты, сидя на корточках и не зажигал костров, доедали холодный ужин и с удовольствием вкушали сочные плоды кейта, которые им удалось собрать до заката. Митра, у которой страх прогнал сон, смотрела на людей, с трудом скрывавших свое нервное состояние. Ритмичный шум прибоя, находясь где-то на периферии ее сознания, одновременно и настораживал, и успокаивал Митру. Он напоминал ей о ритмичности жизни, навевая мысль о том, что придет и ее время – время Прадаты; придет неизбежно. “Правда все равно одержит верх”, – подумала она.

Она положила руку на живот и слегка потерла его.

– Правда одержит верх, – сказала она вслух и содрогнулась от скрытого значения этих слов. Ибо вот уже в сотый раз Митра задавала себе вопрос, а что если все это лишь самообман, и все ее надежды – не что иное, как лепет жаждущего любви ребенка. Из-за деревьев появилось грузное тело Стентора, направлявшегося к ней.

– Митра, нужно обдумать планы на завтра. Днем нас могут легко обнаружить весьма умелые разведчики Мордета. Нам не следует ждать здесь появления Верховного Мага.

– Ты прав, мой друг, – ответила Митра. – Но что нам тогда делать? Мы же должны найти Рату, если хотим помочь ему. Нашей главной надеждой был Шимни, но я чувствую, что там его уже нет. Виндвортское море сегодня печально, потому что я снова потеряла любимого.

– Не бойся, Митра, Рата жив. Он обе shy;щал. И мы найдем его. – Эти слова ободрили ее, словно огонек костра во мраке леса.

– Ты прав, мой старый друг. – Митра вложила свою руку в руку Стентора. – Итак, скажи мне – какой план мы придумаем в эту ночь? – Ее улыбка была словно мягкий светлый отблеск во тьме.

– Я выслал наших разведчиков, чтобы они тоже следили за армией Морелуа. Куда бы она ни направилась, мы будем об этом знать. Похоже, что они не подозревают о нашем присутствии. Возможно, конечно, что это ловушка. Возможно, они преследуют вовсе не нас. Я тоже надеюсь, что они ищут Верховного Мага. Если это так, то сам Морелуа и выведет нас на Рату.

– Хорошо.

Митра была рада слышать столь уверенные слова и тут же продолжила рассуждения Стентора:

– Давай-ка попробуем увеличить наши шансы. Пошли шесть лучников в лес, и пусть они побеспокоят фланги Черного Лорда. Они должны быть осторожны, чтобы не привлечь внимания к нам, и помнить, что с каждым убитым солдатом из его армии соотношение сил хоть немного, но изменяется в нашу пользу.

– Как скажешь, Митра, – серьезно сказал Стентор. Он встал и направился к темному кольцу, образованному деревьями вокруг лагеря Митры, затем вдруг остановился и снова повернулся к молодой женщине, как будто забыл что-то. – И еще, Митра, моя жена просила передать, чтобы ты ложилась спать. Если не ляжешь, то она лично придет сюда и… – Стентор не стал продолжать, что случится потом. И он, и Митра знали гнев Тралаины – и ее любовь.

– Как прикажете, милорд, – ответила Митра с шутливой серьезностью.

Стентор, тихо посмеиваясь, исчез в темноте, а она легла на грубое шерстяное одеяло, постеленное на земле, и подумала, что заснуть ей все равно не удастся.

Скоро Митру окутала густая, словно смола, темнота. Где-то внутри себя она почувствовала слабый толчок жизни; она слегка нажала рукой на живот, и мысли ее весьма некстати обратились к смерти. Ей представилось, что откуда-то издали на нее смотрит Рата с сердито пылающим посохом в руке и неодобрительно качает головой. К нему присоединились голоса всех людей Прадаты, печально и торжественно осуждающие ее.

Сон слетел с нее, словно кузнечики при виде ястреба. Митра мгновенно села и вставила стрелу в лук. Сон мгновенно исчез, но страх остался. Деревья вокруг были уже освещены утренней зарницей, но ей все равно пришлось изо всех сил напрячь глаза, чтобы не пропустить малейшего движения; она стала тщательно внюхиваться, пытаясь почувствовать чужой запах. Тишина давила на легкие, и Митра затаила дыхание, выжидая. Мгновения тянулись мучительно, пока, наконец, знакомый резкий голос не сорвал тишину.