Заинтересованность России в мире с Османской империей станет понятной, если мы учтем, что отсутствие мирного договора с нею ограничивало активность русского правительства в сколачивании союза для начала борьбы за выход к Балтийскому морю. Не добившись мира с Османской империей, нечего было и думать о войне со Швецией, так как Петру было ясно, что отсталой России не выдержать напряжения борьбы на два фронта — на юге и северо-западе.

Для продолжения переговоров с султанским двором Петр направляет в Константинополь известного дипломата Емельяна Ивановича Украинцева, причем не традиционным путем по суше, а морем и на военном корабле.

5 августа 1699 г. эскадра в составе десяти кораблей снялась с якоря, чтобы держать путь к Керчи. Формально эскадрой командовал адмирал Федор Алексеевич Головин, а фактически все нити управления ею находились в руках царя.

Когда эскадра подошла к Керчи, в османской крепости начался переполох — для коменданта, не подозревавшего о существовании в России военно-морского флота, появление такого количества кораблей было полной неожиданностью. Участник экспедиции говорил: «Ужас турецкой можно из лица их видеть о сей нечаянной визите с такою* изрядно вооруженной эскадрой, и много труда имели, чтоб турки верили, что сии корабли в России строены и что на них российские люди. И как турки услышали, что его величество указал своего посла на собственных своих кораблях отвезть, то туркам еще больше ужаса придало».

Комендант Керчи долго не соглашался пропустить русский корабль в Черное море, но затем уступил, и корабль «Крепость» с Украинцевым на борту отделился от эскадры и взял курс на Константинополь. Появление у стен Царьграда русского военного корабля, возвестившего о своем прибытии артиллерийским залпом, вызвало у османского правительства не меньшее изумление, чем у коменданта Керчи. Демонстрация оказала свое воздействие на ход переговоров Украинцева, ибо в Константинополе воочию убедились в существовании в России военно-морского флота.

Проводив «Крепость», Петр возвратился с эскадрой в Азов, а оттуда в Москву. Здесь он вел переговоры с представителем саксонского курфюрста Августа II о заключении союза для борьбы со Швецией. В итоге дружеский обмен мнениями и взаимные заверения Петра и Августа II в Раве Русской 11 ноября 1699 г. были оформлены договором. Обе стороны обязались «имети войну обще против короны Свейской за общие их неправды». Цель России в этой войне состояла в возвращении русской территории на Балтийском море (Ижорской земли) и Карелии. Август обязался начать военные действия в 1699 г., а Петр — после заключения мира с Турцией. Чуть позже, 23 ноября, был ратифицирован союзный договор с Данией. Так был создан союз трех государств (России, Саксонии и Дании), получивший название Северного. Союзники обязались вести совместную борьбу со Швецией. Петру в ожидании благоприятных вестей от Украинцева из Константинополя оставалось проявлять терпение.

К 1699 г. относятся новшества и во внутренней жизни России. Важнейшее из них связано с городской реформой.

Давным-давно, еще в 1667 г., правительство обещало городскому населению создать «пристойный приказ», который бы ограждал его от произвола воевод. Понадобилось свыше 30 лет, чтобы правительство организовало выборные органы городского управления: Ратушу в Москве и земские избы в уездных городах.

Проводя городскую реформу, правительство исходило из того, что введением органов городского самоуправления оно настолько облагодетельствует горожан, что те с охотой согласятся платить подать в двойном размере, лишь бы освободиться от опеки воевод. Однако это условие оказалось настолько обременительным, что многие города его не приняли, и они отказались от самоуправления. В итоге правительство вынуждено было отменить взимание двойного размера подати и объявило реформу обязательной для всех городов.

Проводя реформу, правительство пеклось не столько об интересах горожан, сколько о собственных выгодах. Оно рассчитывало, что горожане, освободившись от произвола воевод и их вымогательств, станут интенсивнее заниматься промыслами и торговлей. В результате в казну ручьем потекут деньги, взимаемые в форме пошлин с торговли и налогов с промыслов. Другая выгода казны состояла в том, что сбор таможенных и кабацких денег, приносивших основной доход государству, отныне должен был проводиться не оплачиваемыми правительством чиновниками, а Ратушей и земскими избами. Тем самым правительство получало гарантию своевременного поступления налогов и в то же время освобождалось от содержания аппарата, осуществлявшего сбор этих налогов.

Из сказанного видно, что городская реформа не принесла выгод горожанам и в конечном счете не содействовала развитию экономики городов. Именно этим обстоятельством объяснялась недолговечность городской реформы. Другие новшества оказались не столь значительными, тем не менее и они оставили след в преобразованиях Петра.

В феврале 1699 г. состоялось шуточное освящение только что построенного дворца для фаворита царя Лефорта. Гости при-были на пир бритыми, но в традиционной русской одежде — долгополом и широкорукавном платье. Царь к этой одежде питал неприязнь, считая, что она стесняла движения и мешала в работе. На пиру царь действовал уже раз испытанным способом: он взял ножницы и стал укорачивать платье и рукава.

Несколько месяцев спустя москвичи читали листы, прибитые у ворот Кремля, в Китай-городе, у Чудова монастыря и в других людных местах. У листов стража, чтобы их не сорвали, а на листах царский указ: отныне в Москве и прочих городах надлежало носить вместо русского платья венгерские кафтаны.

Еще одно новшество было осуществлено под занавес уходившего 1699 г. Указом 19 и 20 декабря было велено счисление лет производить не от сотворения мира, а от рождества Христова, а новолетие начинать не с 1 сентября, а с 1 января. По старому летоисчислению шел 7208 г., а по новому, принятому во всех европейских государствах, наступил 1700 г. Царь велел новый год встречать как праздник. 1 января на Красную площадь были выведены солдатские полки и в Кремле расставили свыше 200 пушек.