— Я не знаю, где Вияль, она еще утром ушла куда-то из стойбища, — едва слышно промолвила Ринтынэ.

— Выходите скорее на улицу, помогите столкнуть на воду байдару! — скомандовал Экэчо и снял с плеча винчестер.

Ринтынэ и Гоомо, пугливо озираясь на винчестер, вышли на улицу. Едва они подошли к байдаре, как шаман Мэнгылю и американец Кэмби схватили их, заломили им руки за спину и связали ремнями.

— Садитесь в байдару! Будете в пути воду вычерпы­вать! — кричал шаман и подталкивал их в спину.

Тревожно было в поселке. Плакали женщины и дети. Выли собаки. Раздавались выстрелы, злые окрики: это Экэчо рыс­кал из яранги в ярангу, искал младшую дочь Ако — Вияль.

— Где, где она? Кто ее прячет? Я не могу уехать без Ви­яль: она должна стать моей женой! — бесновался он.

В одной из яранг ему сказали, что Вияль ушла с юношей Тагратом на реку ставить рыбачьи сети.

— А-а-а! С женихом своим ушла! Так я и там найду ее!..

Экэчо побежал к реке.

...Когда байдара была загружена, шаман Мэнгылю вдруг обнаружил, что пропал его брат Экэчо.

— Экэчо! Где Экэчо? — громко кричал Мэнгылю.

— Он пошел искать младшую дочь Ако, — сообщил кто-то из охотников.

— В любое мгновение сюда могут явиться русский Желез­ное и сам Ако. Я не хотел бы сейчас встречаться с ними, — с тревогой сказал Кэмби шаману.

— Да и я не хочу с ними встречаться, — забеспокоился Мэнгылю.

Время шло, а Экэчо все не появлялся.

— Пусть он подохнет здесь! — наконец не выдержал Мэн­гылю. — Я не могу больше ждать его!

Байдара отчалила. Когда Экэчо прибежал к берегу, бегле­цы уже скрылись в тумане.

— Остановитесь! Вернитесь! — закричал Экэчо, входя по колени в воду. — Остановитесь!..

Но беглецы уходили все дальше и дальше.

Люди в поселке волновались: что они скажут Ако и дру­гим сородичам, у которых угнали детей? Можно ли утешить человека в таком горе?

А на второй день Виктор Железнов вернулся в стойбище Рэн один. Лицо его было мрачным. Встретив юношу Таграта, спасшего младшую дочь Ако от погони Экэчо, он тихо сказал, тяжело опускаясь на землю:

— Там вон, за той сопкой, лежит на холме убитый Ако. Он на сутки раньше меня хотел вернуться домой и теперь уже ни­когда не вернется.

— Убит! Ако! Добрый богатырь Ако убит! — передавалась из яранги в ярангу страшная весть.

Заунывно запричитали женщины, по старинному обычаю оплакивая покойника.

А русский человек Виктор Железнов, обхватив голову руками, неподвижно сидел возле осиротевшей яранги Ако.

— ...Вот какой случай произошел в нашем поселке много лет назад, когда здесь только устанавливалась советская власть, — после долгой паузы сказал Виктор Сергеевич. — Так попали на чужую землю сесгра и брат матери Кэукая. Приходили вести, что Ринтынэ вышла замуж за чукчу Кэргы- на, также похищенного из нашего поселка, и что у них были дети. Двое из них умерли, а третий, мальчик, примерно ваше­го возраста, еще недавно был жив.

— Вот он и есть братишка Кэукая! — не выдержал Петя.

Его дернули за рукав: не мешай, мол, рассказывать отцу. Петя послушно умолк.

— Но, как вы поняли, не только Вияль была разлучена в тот день с сестрой и братом, — продолжал Виктор Сергее­вич. — У Кэргыля увезли молодого сына Чумкеля... Напрасно Чумкель умолял Мэнгылю и Кэмби не разлучать его с женой, у которой скоро должен был родиться ребенок. Даже слушать не хотели это злые люди. Через месяц жена Чумкеля родила мальчика и дала ему имя Тынэт.

— Тынэт?! — вскочил на ноги Кэукай. — Наш комсорг Ты­нэт?

— Да, это наш комсорг Тынэт, — подтвердил Виктор Сер­геевич.

— Так это выходит, что он никогда, никогда не видел своего отца! — выкрикнул Эттай, да так громко, словно хотел, чтобы его услыхал весь поселок.

Поднялся шум. Кто-то опрокинул стул. Эттай кричал, что нужно немедленно отправиться к Тынэту.

Директор, попыхивая трубкой, наблюдал за разволновав­шимися мальчиками. На лице его была грустная улыбка.

— Вот пока все, что я могу вам рассказать сегодня... На этом мы кончим. А сейчас — спать.

— А можно еще...

— Нет, нет! — строго перебил Виктор Сергеевич Петю. — Я сказал, что сейчас нужно расходиться по домам и ложиться спать. Пароход, очевидно, прибудет утром. Завтра выходной день, и вы сможете даже помочь при разгрузке...

Мальчики нехотя стали собираться домой.

За ночь прибой утих. Пароход стоял в бухте. Юркие кате­ра сновали между пароходом и берегом, водя на буксире тя­жело нагруженные кунгасы [3] . Матросы тревожно смотрели на подступающие льды, торопились с разгрузкой. Крикливые чайки парили над морем.