Тут один из клиентов, только что оплативший бензин, — элегантный мужчина лет пятидесяти с седеющими волосами, в белой рубашке с воротником-стойкой, — шутя, предложил купить у меня часы, чтобы я мог заправиться. Он готов был заплатить пятьдесят долларов. Начались торги, ставки росли с ошеломительной скоростью. Один служащий предложил сто долларов, другой сто пятьдесят, а владелец магазина — все двести…

Часы мне подарил Мило. Мне нравилась их простота, строгий металлический корпус, серо-белый циферблат, ремешок из черной крокодиловой кожи. В часах я разбирался так же плохо, как и в машинах. Для меня это было устройство, показывающее время, только и всего.

Вскоре все стоявшие в очереди захотели принять участие в игре. Последний участник аукциона предложил триста пятьдесят долларов. В этот момент мужчина с воротником-стойкой вынул из кошелька толстую пачку банкнот. Отсчитав десять стодолларовых бумажек, он положил их на стойку перед кассой.

— Даю тысячу долларов, и торги закрываются, — торжественно произнес он.

Я сомневался. За последние три минуты я смотрел на часы больше, чем за те два года, что носил их на руке. Непроизносимое название «ИВС Шафхаузен» не вызывало у меня никаких ассоциаций, но это ничего не значило. Я мог цитировать целые страницы из Дороти Паркер, но был не в состоянии вспомнить хотя бы пару марок часов.

— По рукам, — наконец сказал я, расстегивая ремешок.

Из полученных тысячи долларов двести я сразу отдал заправщику, попросив налить полный бак. Я уже собирался уходить, как вдруг спохватился — надо купить бандаж для моей несчастной лодыжки.

Довольный сделкой, я вернулся к «Бугатти» и вставил пистолет в бак. Мой покупатель издалека махнул рукой и уехал, сев за руль «Мерседеса»-купе.

— Как вам удалось раздобыть деньги? — спросила Билли, опуская стекло.

— Удалось. Причем без вашей помощи.

— Ну расскажите, мне же интересно!

— Это называется находчивость, — гордо ответил я, глядя, как мельтешат цифры на экране автомата.

Ей не терпелось узнать, как все произошло:

— Ну же?

— Я продал часы.

— Португальские?

— Что значит «португальские»?

— Это же португальская модель «ИВС»!

— Спасибо за информацию.

— И за сколько вы их продали?

— За тысячу долларов. Хватит, чтобы доехать до Мексики, можно даже пообедать, прежде чем двинуться в путь.

Она пожала плечами:

— А если серьезно?

— Я абсолютно серьезен, — ответил я, вешая на место пистолет.

Билли схватилась за голову:

— Да они стоят не меньше сорока тысяч!

Я подумал, что она шутит — кто отдаст столько денег за обычные часы? — но, увидев ее искаженное ужасом лицо, вынужден был признать, что меня обвели вокруг пальца, как последнего идиота…

Полчаса спустя

Придорожное кафе у Хантигтон-Бич

Вытерев лицо мокрым полотенцем и забинтовав ногу, я вышел из туалета и направился к Билли.

Она сидела на барном табурете, доедая огромный банановый сплит, которому предшествовали два чизбургера и большая порция картошки фри. Как ей удавалось столько есть и не полнеть?

— М-м-м… Объеденье! Хотите попробовать? — предложила она с набитым ртом.

Я помотал головой и вытер салфеткой взбитые сливки с кончика ее носа.

Одарив меня ослепительной улыбкой, она развернула огромную дорожную карту, чтобы обсудить маршрут.

— Так, все очень просто. Если верить журнальной статье, Аврора со своим дружком до конца недели пробудет в отеле люкс в Кабо-Сан-Лукасе.

Склонившись над картой, она маркером поставила крестик на оконечности полуострова, где находился мексиканский штат Южная Нижняя Калифорния.

Я уже слышал об этом месте, где всегда бушевали огромные волны, что привлекало туда толпы серфингистов.

— Да уж, не близко. Может, полетим на самолете? — предложил я, подливая себе кофе.

Билли бросила на меня злобный взгляд.

— Чтобы летать на самолете, нужны деньги. А чтобы раздобыть их, не надо отдавать за гроши дорогие вещи.

— Может, продадим машину?

— Прекратите нести бред и сосредоточьтесь! К тому же вы прекрасно знаете, что у меня нет паспорта.

Она провела пальцем по карте, обозначив предстоящий маршрут.

— Так, отсюда до Сан-Диего около двухсот километров. Лучше избегать крупных магистралей и платных дорог, чтобы сэкономить деньги. Если я сяду за руль, через четыре часа мы будем на мексиканской границе.