Князь ди Таэ сочувственно взглянул на любимую женщину. Видно, ситуация дошла до предела, если она так сказала. Он знал: Злата никогда не произносит подобных вещей вслух, никогда ни на что не жалуется, даже ему. Все-таки ее покойный отец основал этот отдел, а Злата — истинная дочь своего отца!

— Иди ко мне, — просто позвал князь, ласково усаживая ее к себе на колени.

Женщина доверчиво прижалась к чародею и спрятала лицо у него на груди.

— Все будет в порядке, — пообещал Эрик, успокаивающе проводя ладонью по ее волосам. — Мы продержимся. Отступать некуда, ибо мы все здесь слишком крепко связаны.

Пшертневская молча кивнула, соглашаясь. Говорить не хотелось.

В дверь деликатно постучали, и на пороге возник пожилой секретарь. Ему уже не впервой было заставать госпожу кардинала сидящей на коленях князя ди Таэ, а поэтому, не обратив на сей пикантный факт никакого внимания, он лаконично уведомил:

— Госпожа кардинал, глава Дипломатического корпуса на второй линии.

Злата неохотно вернулась в свое кресло и щелкнула кнопкой ABC — аппарата внешней и внутренней связи. Над столом повисло мерцающее изображение главы корпуса.

— Ага, князь, и вы здесь, — неприветливо буркнул динамик голосом Дэпле.

— И вас тем же самым по тому же месту, господин кардинал, — язвительно откликнулся Эрик.

— Что случилось? — резковато осведомилась Злата.

— Для вас появилась работа, — неприязненно изрек Дэпле. — А у меня появился весомый повод потерпеть вас еще. Сейчас прибудет мой человек и ознакомит вас с ситуацией. И не вздумайте провалить эту миссию!

Глава корпуса отключился.

Князь ди Таэ недовольно глядел туда, где еще секунду назад мерцало одутловатое лицо кардинала Дэпле.

— Ну не сволочь ли, а? — риторически вопросил он. — Сначала унизил нас, полил грязью, а теперь в приказном порядке чего-то требует!

— Брось, Эрик. — Пшертневская устало откинулась на спинку кресла. — Это наша работа, и мы должны ее выполнять.

Анна подобрала валяющуюся на полу куртку и покачала головой. Пробормотала формулу, разглаживая мятую ткань. Н-да, дела… В последние дни ее не покидало чувство настороженности. Воздух просто дрожал от смутно-тревожной энергии, а сейчас сюда вплелась еще одна трепетная нить.

Княжна вышла в коридор и спустилась на задний двор. Заглянула в гараж — Виктор с хмурым видом сидел на верстаке и швырял ножи в нарисованную на стене мишень.

— Эй! — окликнула его чародейка. — Что случилось? Ты к Профессору заходил? Выяснил, чего он хотел?

— Заходил, — похвалился байкер, проигнорировав первый вопрос. — Он хотел, чтобы я забрал его колымагу с дороги и пригнал сюда. А эту рухлядь еще ремонтировать! — Он на секунду замолчал. — Нет, я так не могу! А если с ней что-то случится?

— С кем? — не поняла Анна. — С колымагой?

— Да при чем тут этот гроб на колесиках, просвиру ему в селезенку! Я про девчонку эту, оборотничку! Не нужно было ее отпускать, — с горечью произнес байкер. — Каюсь, сам виноват, не сдержался. Но она тоже хороша… Нет, черт, а если она на патруль нарвется?!

Анна уже и сама раскаивалась, что позволила оборотничке уйти, но отнюдь не из-за душевных терзаний байкера. Воспоминания менестреля, бесцеремонно считанные княжной два дня назад из ее памяти, наводили на определенные и не очень хорошие мысли об очередной серии проблем. Эх, следовало бы расспросить ее поподробней… Но, как водится, хорошая мысля приходит опосля.

— Я шизеть начинаю, когда думаю о том, во что эта ненормальная может вляпаться! — мрачно сообщил Виктор, посылая в мишень очередной нож. Клинок вонзился в доску, расколол ее пополам, и уже торчавшие там ножи со звяканьем полетели на пол.

— Слушай! — озаренно воскликнула княжна, слегка удивленно наблюдая за Виктором. — Да ты влюбился!

— Чего?! Не гони пургу, детка. Да я и видел-то ее всего два раза в своей жизни! Просто не хочется, чтобы с ней что-то случилось. Зря, что ли, я ее с обрыва стаскивал?

— Для того чтобы полюбить, достаточно и нескольких секунд, — горько вздохнула Анна. — Гораздо больше времени требуется для того, чтобы осознать сам факт влюбленности.

— Ко мне это не относится, — уперся Виктор. — Анна, я убийца. У меня не душа, а помойка, вряд ли способная кого-то любить.

— Глупости! — прервала его чародейка. — Право на любовь имеют все живущие в этом мире. Даже обгорелый пень способен выкинуть новые побеги.

— Детка, я был Поводырем Смерти, а это все равно что умереть. Я отказался от всего, — резко откликнулся байкер. — Заключил договор со Смертью, дабы она предоставила мне возможность отомстить тем, кто убил мою семью.