— И поэтому, я полагаю, вы пребываете в таком расхристанном виде? — со смешком откликнулась Пшертневская. — Ладно, что произошло?

— На нас напали какие-то твари, — мрачно сообщила Радислава, абсолютно не разделяющая веселого настроения остальных.

— Я так понимаю, твари очень скоро об этом пожалели, — с притворным соболезнованием вздохнул князь.

— Вполне вероятно. Я у них не спрашивал, — проворчал Виктор. — Не до того, знаете ли, было. Эти гады едва не разнесли мое жилье!

— А вам стало лень наводить среди ночи порядок, — подхватила Злата, — и вы решили выспаться в отделе? Я правильно поняла?

— Да, — буркнула Радислава. — А еще я не люблю спать рядом с трупами неизвестного происхождения.

— Скорее всего, здесь опять не обошлось без инквизиции, — пришел к выводу Эрик. — Что ж, это нужно было предвидеть. Зря, что ли, Саграда вчера сюда наведался…

— Все, оставим эту тему, — приказала Злата. — Твари тварями, но работа не ждет. Виктор, у меня появилось задание для вас. Вы сегодня же отправляетесь в Одессу. Вот, ознакомьтесь с материалами дела. Ах да, ваша подруга тоже поедет вместе с вами.

— Я ему вовсе не подруга, — повторно огрызнулась Радислава.

— Не суть важно, госпожа менестрель, — суховато откликнулась Пшертневская. — Вам необходимо как можно быстрее покинуть город. Сделать это лучше всего вместе с нашим сотрудником. Вас обоих доставят в Одессу, а дальше вы вольны идти туда, куда пожелаете. Ведь, насколько мне известно, вы оставались в Будапеште лишь в силу гнетущих вас обстоятельств?

Менестрель кивнула. «Ха! Отлично! Наконец-то я смогу вырваться из этого замкнутого круга!» — весело подумала она.

Эрик отметил, как помрачнело лицо Виктора. Ничего, перетерпит, ведь никто и не обещал, что будет легко.

Байкер закончил изучать бумаги и спросил:

— Когда отправляемся?

— В три пополудни, — ответила Злата. — Вы ведь уже имели дело с ихтианами, если я правильно помню?

— Да.

— Значит, особых проблем возникнуть не должно. Можете быть свободны.

— А трупы?

— И трупы тоже, — сдерживая смех, откликнулась госпожа кардинал.

— Но не раньше, чем я осмотрю то, что осталось от ваших ночных гостей! — спохватился Эрик.

Несколько часов спустя Виктор и Радислава заканчивали приводить в порядок изрядно пострадавшее жилище байкера. Точнее, порядок наводил Виктор, а менестрель, сидя с ногами на тумбочке, изобретательно комментировала сей достойный процесс и пила кофе. После особо ехидного комментария байкер не выдержал:

— Слушай, может, тебе тоже тряпку вручить?

— Чтобы ты потом опять обвинил меня в пропаже своей зубной щетки? — иронично осведомилась Радислава.

— Да и от кофе я бы тоже не отказался… — Виктор выразительно посмотрел на кружку в руке оборотнички.

— Вот так вы и садитесь на шею бедным слабым девушкам, — откликнулась менестрель, спрыгивая на пол и направляясь варить новую порцию кофе.

Байкер намеревался ответить, что кто и кому конкретно садится на шею — это еще спорный вопрос. Ведь есть такие женщины — пришьют один раз вешалку к пальто, а потом утверждают, что отдали тебе лучшие годы своей жизни. Но, увы, ничего сказать он не успел…

На пороге комнатки возник Рид. Если бы Виктор не знал, что архонт по причине чрезмерной восприимчивости почти не употребляет спиртного, то решил бы, что друг явился к нему в поисках способа борьбы с похмельем. Архонт выглядел растрепаннее обычного, небрежно стянутые волосы выбились из-под ремешка, под глазами набрякли темные отечные круги, на одном из стекол очков красовалась косая трещина. И насколько Виктор успел изучить товарища, тот сейчас пребывал на грани депрессивной истерики, всегда сопровождавшейся жалобами и причитаниями.

— Нет, вы только посмотрите на него! — воскликнул байкер. — Господи, обнять и плакать! Что случилось, старик?

— Я подавлен!.. — душераздирающе простонал архонт, вваливаясь в комнату и плюхаясь на кровать.

«М-да, плохо дело», — подумал Виктор, проследив за священником. Обычно тот, ввалившись к нему, принимался нервно метаться по комнате.

— Что случилось?

— Я подавлен… Я до сих пор не могу поверить в то, что произошло…

Мужчина понимающе вздохнул. Он и сам был шокирован происшествием с Арьятой. Особенно его поразило известие о том, кем девчонка оказалась на самом деле, — впрочем, несмотря на это, он скучал по ведьмочке. Рид же, в силу своей природной впечатлительности и меланхоличности, до сих пор двигался, словно тень. И кажется, дошел до ручки.