– И что ж там такого с тобой сделали? Пришили двадцать первый палец?

– После контузии я потерял память. Бомба рванула совсем рядом, и я почти ничего не помню.

– Имя-то свое помнишь?

– Честно говоря, я не уверен в том, что это мое имя. Да и фамилия…

– Бывает… – сочувственно говорит Кранц. – Ну хоть живой остался, и то уже хорошо. А сейчас куда? На фронт?

– А твоя машина едет в какую-то другую сторону? – удивляюсь я.

Водитель неожиданно смеется:

– Подловил-таки! Нет, парень, мы едем как раз туда, куда тебе и надо.

Слово за слово, и между нами завязался неторопливый разговор. Обычный, который всегда происходит между двумя случайными попутчиками: обо всем и одновременно ни о чем. За разговором я даже не заметил, как совершенно сгустилась тьма за окнами кабины. И, только глянув по сторонам, убедился в том, что по обочинам дороги возвышаются темные громады деревьев. Совершенно неожиданно дорога здесь оказалась во вполне удовлетворительном состоянии. Машины прибавили ходу и пошли резвее. Приободрился и водитель, на мои слова он теперь отвечал односложно, уделяя все свое внимание управлению автомобилем. Я не обижался: он делал свою работу.

– Хотя тут и неплохая дорога, особо расслабляться не следует, – словно отвечая на не высказанный мною вопрос, произнес он. – Пусть здесь и можно ехать относительно быстро, но в этом чертовом лесу иногда происходят всякие неприятные вещи.

– Какие же?

– Да всякие… Иной раз может упасть дерево прямо перед капотом твоей автомашины, а иногда из лесу прилетают и пули. Местная полиция не раз чистила эти чащобы, но так никого и не нашли.

– Местные… – понимающе киваю я. – Разве им можно верить? Я бы и свинарник не доверил им чистить.

Кранц кивает, соглашаясь со мной, и перехватывает баранку руками – мы входим в крутой поворот.

С хрустом разлетается лобовое стекло. По кабине словно хлещут плетью-многохвосткой. Кранца отбрасывает назад, и я вижу, как у него на груди топорщится простреленная шинель. Он что-то хрипит, и его сильные руки соскальзывают с баранки. Машину тут же мотает в сторону, и в узких лучиках прикрытых светомаскировкой фар встают перед капотом толстые стволы деревьев.

Рывком дергаю Кранца на себя, сваливаю его с сиденья и спихиваю вбок, туда, где только что были мои ноги. Перемахнув через неподвижное тело, плюхаюсь на водительское место. Еще не нащупав ногами педали, изо всех сил выворачиваю руль в сторону. Туда, куда уходят чуть заметные колеи дороги. А мне навстречу из леса опять бьют вспышки выстрелов, разбрасывая по сторонам острые лучики искр. Что-то со всей силы бьет по крыше кабины, я слышу звон и треск. Но в лучах фар уже мелькают колеи. Скорость машины все еще слишком велика, и она снова выкатывается с дороги, на этот раз в противоположную сторону. Но сейчас мне уже значительно легче: ноги достают до педалей. Выжать сцепление, передачу вниз, руль влево! А теперь – газу, газу! За моей спиной хрустит задний борт: стрелки ведут огонь по уходящему автомобилю. Отыскав на приборной панели выключатель, вырубаю габаритное освещение – теперь машину хуже видно. В свете луны за окном тусклыми полосками виднеются колеи. И по ним я сейчас стараюсь вести автомобиль.

Позади меня что-то гулко ухает, и на дорогу перед капотом автомашины падает тень. Бензовоз! Это подорвали бензовоз! В боковом зеркале я вижу, как к небу рвется дымно-огненный шар.

А вот сейчас для меня это в плюс: стрелки на какое-то время ослеплены вспышкой взрыва, значит, стрелять будут уже не так точно. Как минимум несколько секунд теперь явно есть. И если мне хочется жить, надо использовать это время с максимальной пользой для себя. И потому я жму на газ, стремясь как можно быстрее уйти из зоны действительного огня. Теперь можно уже и фары врубить – машина клюнула носом, съезжая с пригорка. И стрелкам грузовик уже не виден. Сразу стало темнее: огонь от взорвавшейся бензоцистерны больше не освещал эту часть дороги. А раз так, пусть работают фары. Поворот возник совершенно неожиданно. Торможу, сбрасываю скорость и с хрустом переключаю передачу. Боднув капотом кусты, машина вписывается в поворот, и я вижу перед собой тусклые огоньки стоп-сигналов идущей впереди колонны.

Заглушив мотор, ставлю машину на стояночный тормоз и, приоткрыв дверь, выбираюсь наружу. Руки мои с непривычки гудят, а левая нога слегка подустала. Все-таки педаль сцепления на этой машине достаточно тугая. В голове колонны мелькают фонари, кто-то идет оттуда по направлению ко мне.

– Кранц, старина!

– Похоже, что он свое уже отъездил.

– Ты кто? – И на мое лицо падает луч фонаря. – Откуда ты взялся в его машине?

– Меня фельдфебель на станции сюда посадил. Сказал, Кранц едет один, дорога трудная, будешь его развлекать разговорами.

– Да уж, вы тут неплохо развлекались, – усмехается невидимый собеседник. – Посмотри на себя, солдат!

Опускаю глаза вниз и вижу, что полы моей шинели густо заляпаны бурыми пятнами. Водитель, это его кровь.

– Это не я, слава богу, они не попали по мне ни разу. Я Кранца в кабине отодвигал, когда ему прилетело. Вот тогда, наверное, и испачкался.

– Как он там?

– Несколько попаданий в грудь – боюсь, он умер сразу. Как меня не зацепило – ума не приложу. А что там дальше? За моей спиной взорвался бензовоз, и…

– Там оставалось еще две машины. Судя по тому, что никто из них до сих пор не дал о себе знать и не приехал сюда, они остались там навсегда. Тебе еще повезло, солдат, что ты вовремя сообразил пересесть за руль.

– Герр обер-лейтенант! – От головы колонны к нам не торопясь подходили несколько человек.

– Что там? – повернулся мой собеседник.

– Прибыла рота из полицейского батальона. Их командир просит вас к себе.

– Вот так всегда, – хмыкнул офицер, – когда эти бандиты лезут из лесу, их вечно не бывает поблизости. Зато потом… Скажи, я сейчас приду. А тебе, – поворачивается он ко мне, – сегодня несказанно повезло. Я бы на твоем месте отметил это дело хорошей выпивкой. Ты дважды счастливчик, солдат!