— Может, лучше к Миронихе идти?

— Где тут поляна? Лес начинается уже…

— Жаль, испугалась девочка. Она бы показала.

— Эй, хлопцы, куда пошли? — вынырнув из густой травы, машет рукой Фенька. — Налево идите! За дубами тропинка будет. Чуете?

— Чуем! Чуем!… Иди сюда!

— Не тронем мы тебя!

— Эх, ты, проводила бы!

Фенька мотает головой:

— Сами найдете — за дубами!

— Пошли! — говорит Васек.

На пригорке — широкостволые, старые дубы. Ребята настороженно и радостно улыбаются. На их лицах — нетерпеливое ожидание встречи. За дубами неожиданно открывается светлая лесная поляна. Солнце косыми лучами падает на траву.

Под молодой березкой, у свежей насыпи, покрытой сорванными полевыми цветами, прижавшись друг к другу, сидят две девочки. Они сидят под одним платком, подобрав под себя босые ноги. Легкий ветер пробегает по поляне. На березе бьется тонкая дощечка…

Васек еще издали видит двух девочек и свежую насыпь под березой. Сердце у него падает. Ребята в смятении останавливаются за его спиной.

— Кто-то умер… — хриплым шепотом говорит Васек, не двигаясь с места.

Лида Зорина быстро поднимает голову, платок скользит с ее плеч; она вскакивает, в упор смотрит на Васька остановившимися черными глазами, потом с криком протягивает вперед руки:

— Нюра! Нюра! Трубачев пришел!

Нюра бросается к подруге, обнимает ее за шею, и обе они громко плачут. Мальчики, тяжело волоча ноги, боязливо подходят к насыпи. На березе сиротливо бьется дощечка. На дощечке — короткая, скупая надпись:

Нюра падает на сорванные цветы, обнимает тоненький ствол березы:

— Валечка! Валя! Трубачев пришел!

— Куда же вы пойдете одни? Вы ж дети… — качая головой, говорит Мирониха.

Трубачев молчит. Глаза у него слипаются от усталости и сытой пищи. Ребята тоже размякли. Петька, широко раскрыв рот, спит сидя. Сева давно уже лежит на скамейке. Одинцов, подперев рукой голову, дремлет над своей миской. Ему жалко отодвинуть миску, хоть она и пустая. Генка ест медленно, подставляя под ложку кусок хлеба и бережливо собирая крошки. Мазин, умильно глядя на Мирониху, просит вторую миску борща.

— Нельзя, Мазинчик, нельзя, — уговаривают его девочки. — Нельзя тебе сразу много есть… Ты можешь заболеть.

— Нельзя, нельзя, дети мои! — строго говорит Мирониха, убирая от Мазина пустую миску. — Сегодня уж так, а завтра я вам целый чугун борща наварю!

Маруська с жалостливой усмешкой в глазах подолгу смотрит на каждого из ребят и время от времени громко говорит:

— Дайте ж им хоть трохи покушать, мамо!

Мирониха со вздохом стелет на пол сенник:

— Ложитесь спать, хлопцы. Треба огонь тушить, а то как бы полицаи не завернули до нас. А завтра где-нибудь я вас пристрою. Может, на Жуковку до сторожа сведу…

"Завтра… завтра…" — бессильно склоняя голову на подушку, думает Васек. Ребята падают рядом с ним; девочки отдают им свои простыни, одеяла. Спящего Петьку укладывает Мазин.

"Эх, Валя… Валя Степанова!" — вспоминает Васек. Откуда-то, из самого краешка глаза, выбегает слеза и мокрым пятнышком расползается по подушке. Острая тоска схватывает за сердце, тревога отгоняет сон. Васек видит перед собой весь утомительный путь, который они прошли. Лес, лес, лес… Где же Митя? Идет ли он по их следам, знает ли он, что случилось с ними в селе? Зачем пойдет он на пустую мельницу? А следы их и дорожные знаки начинаются только оттуда!

Ваську кажется вдруг, что все его надежды напрасны. Митя не придет! Мирониха тоже, наверно, не знает, где искать партизан. И у себя она не может их оставить — у нее и так полна хата. Сон окончательно покидает Васька. Он облокачивается на подушку и не мигая смотрит на коптилку.

— Ну, чего зажурился, хлопчик? Тяжело тебе за главного быть? — Мирониха присаживается с ним рядом, гладит его по голове и растроганно говорит: — Спи, голубчик! Ты свое дело сделал — довел ребят. Теперь я об вас подумаю. Люди-то свои везде есть! Кругом они… Фашисты думают, как бы им партизан в кольцо взять, а партизаны давно уже фашистов в петлю загнали.

Мирониха тихо смеется. Глаза ее лучисто светятся в темноте, на щеках появляются ямочки. Васек улыбается…

Тихий стук в окно пугает обоих. Мирониха бледнеет.

— Чужой стук… незнакомый, — шепчет она, приложив к губам ладонь.

Стук повторяется, у двери скрипит крыльцо. Мирониха окидывает взглядом спящих ребят.

— Если что, скажи — из Жуковки… за грибами ходили… ночевать попросились, — шепчет она Ваську и бежит к двери.

Васек толкает ребят:

— Не спите! Не спите!…