Воспитатель немного поржал и случайным нажатием кнопок, не мудрствуя, сохранил измененную фотографию в папке у командира бригады. Комбриг был жутко удивлен. Если у него иногда и выскакивали непонятные окошки с надписями типа «net send 192.168….. привет, старый пердун» (и лейтенант-автоматизатор легко объяснил это наличием вируса на компьютере, который тут же устранил), то испохабленная фотография была явно делом рук человеческих. Неразрисованным остался лишь зам по воспитательной, поэтому просчитать наглеца было делом трех секунд. Воспитательный гений имел бледный вид, но стойко стоял на том, что он «не при делах», компьютеры – это зло, а лейтенанта-компьютерщика надо гнать из Вооруженных сил. Впрочем, если бы лейтенанта выгнали, тот был бы только рад.

Перед приездом больших гостей и на профессиональный праздник начались репетиции.

Как обычно, решили представить спецназовскую «показуху» по рукопашному бою и налету на какой-нибудь объект. Все имевшие опыт в подобных мероприятиях офицеры были немедленно мобилизованы и озадачены. На рукопашный бой задействовали солдат по призыву – несмотря на переход к контрактной армии, в бригаду все еще поступали призывники, – так что на празднике планировался «День открытых дверей» и прибытие всяческих комитетов «Нерожавших матерей». Для показа налета отобрали наиболее опытных и симпатичных контрактников, отличников боевой и общественно-государственной подготовки, ветеранов боевых действий в милой сердцу Ичкерии. На этот раз «показуха» обещала быть феерической. Для зрелищности налета решили добавить немного десантно-штурмовой тематики. Офицеры воздушно-десантной службы протянули с крыши учебного корпуса тросовые горки-стапеля, проходившие над плацем и заканчивающиеся на стадионе. По замыслу, часть спецназовцев должна изображать высадку парашютным способом и вступать с неба в бой, паля во все стороны, и сшибать при приземлении с ног противника. Сперва стапеля опробовали на массо-габаритном макете человека «Иван Иваныче», числившемся по спискам воздушно-десантной службы. Чучело засунули в ПСТ (парашютная система-тренажер) и спихнули с крыши. «Иваныч», размахивая руками, пронесся над плацем и грохнулся посреди стадиона. Кое-что подтянули, подправили, сделали к концу тросовой горки спуск более пологим, с небольшим подъемом под конец. Так как чучело – одно на всю бригаду и его было жалко, запустили прапорщика-инструктора (их намного больше). Прапорщик ловко приземлился. Испытания были проведены успешно, и на горку стали запускать для тренировки бойцов. Контрактники, весело паля из автоматов, с нецензурными криками летали над местом для построения и тренирующимися внизу рукопашниками, доводя заместителя начальника штаба по безопасности военной службы и службы войск до белого каления.

Лейтенант-автоматизатор получил особую задачу. Командир бригады решил сам комментировать все выступления. Микрофон или громкоговорители морально устарели. Полковник хотел свободно перемещаться по плацу, отдавать команды и чтобы его голос гремел отовсюду. Двухгодичник сказал: «Легко, товарищ полковник!» Через своих гражданских товарищей он нашел две телефонные «блютузовские» гарнитуры скрытого ношения. За трибуной установили ноутбук с включенным «блю-портом», подсоединили мощный сабвуфер и колонки с «офигенным количеством ватт», распределенные по углам плаца. Точно такую же систему установили на стадионе. Опробовали. Заработало, да еще как! Голос несся со всех сторон, улетал на стадион и падал откуда-то сверху. Красота!

За пару дней до начала «шоу» комбриг поручил провести генеральную репетицию своему непосредственному заму, дабы выявить нестыковки и недостатки, которые можно устранить на месте. Вечером поморосил препоганый осенний дождик, а с утра приморозило, плац покрылся тонкой корочкой льда и весело поблескивал в лучах неяркого солнышка, изредка выглядывавшего из-за туч. Лейтенант со своими бойцами быстренько настроил звуковещательную систему и побежал в кабинет к заму отдать гарнитуру и объяснить порядок использования. Подразделения бригады стали медленно выкатываться на плац. Спецназовцы, задействованные в показушном налете, маскировали имитацию на стадионе и бесили начальника физической подготовки и спорта. Рукопашники раскрашивали друг другу лица в камуфлированные цвета и поправляли под штанами наколенники и прочие скрытые защитные штуковины.

Из дверей штаба бодрым строевым шагом выскочил сухощавый заместитель комбрига и затопал к месту построений. Личный состав подразделений замер в немом восторге. Замкомбриг вступил на плац, бодро оглядел все воинство и гаркнул: «Бррригада, равня-я-яйсь!» После зычной команды заместитель оступился, поскользнулся и, грохнувшись на спину, ловко выкатился на середину плаца. Видно, офицер нажал на гарнитуре на передачу, поэтому над всем плацем раздалось: «Б… На хер мне такой керлинг!» Выкатившись на середину, он встал на четвереньки, потом, осторожно разогнувшись, махнул начальнику штаба, скрылся за трибуной, попутно обматерив сидевшего за трибуной летеху и отдав ему гарнитуру.

Надо заметить, что в этот день в гарнизоне отмечено было несколько случаев травмирования различного личного состава из-за гололедицы. В соседнем мотострелковом полку некий старенький капитан даже сломал ногу, в результате чего было проведено расследование, капитан получил выговор, а командир мотострелкового полка издал приказ каждому военнослужащему иметь с собой мешочек с песком для посыпания обледенелых путей следования. Этим самым комполка доказал, что все-таки в той же самой Академии имени Фрунзе «золотые медали» зря не дают.

Но вернемся к нашим героям. Начальник штаба осторожненько вышел на середину и отдал команду: «Первый и второй батальон, через пять минут на плацу с уборочным инвентарем! В двенадцать ноль-ноль построение в том же составе!» Народ бодро зашагал к казармам, напевая различные строевые песни. Сразу же выяснилось несколько недостатков. Во-первых, на звуковещательной установке должен сидеть специально обученный человек и работать звукорежиссером, не пуская в эфир всяческие междометия и внезапно вырывающиеся проявления восторга. Соответственно эта почетная должность досталась двухгодичнику. Нашлась еще парочка мелких недостатков. После уборки территории продолжили. Обнаружилось, что все нормально, даже отлично, однако комбриг, присутствовавший на повторном смотре, решил, что для антуража и торжественности неплохо бы задействовать оркестр. Неплохо-то неплохо, однако оркестр в бригаде полагался лишь на случай войны. Трубы и барабаны в клубе имелись, но играть на них никто не мог. Тут командир опять проявил находчивость.

– А на хрена нам компьютерщики? Ну-ка, лейтенант, сообрази что нибудь!

– Товарищ полковник, я «Фифти Сента» на пианино могу, – ответил польщенный лейтенант.

Комбриг задумчиво напел под нос:: «Татат та-та-та-та-татат», – потом опомнился:

– Мля, лейтенант, ты мне еще тут Тупака исполни! Нам военные марши нужны!

Немедленно встрял заместитель по воспитательной:

– Товарищ полковник, гнать его надо, вечно он тупака включает! Сколько можно терпеть это нахальство!