— Люцифакс?

— Да?

— Когда Дьявол нашел мое имя в книге, он сказал, что я «первый номер». Что это значит?

— Каждого человека, который появляется на свет, Бог и мой хозяин разыгрывают, бросают кости, — объяснил кот. — Они бросают стогранный кубик [4] , который устанавливает в человеке соотношение Добра и Зла. Получившийся результат определяет природу человека.

— Они бросают кости? — пробормотал Филипп и вспомнил, как он с мамой во время последних зимних каникул бросали кости с утра до вечера, чтобы как-то занять время.

Очень трудно было представить себе, что Бог и Дьявол сидят за столом и развлекаются таким же образом.

— Значит, плохие люди потому плохие, что повезло Дьяволу в момент их рождения? А Богу выпал плохой номер?

Кот покачал головой:

— Все не так просто. Некоторых людей легче соблазнить, чем других, но все могут преодолеть свою природу.

— И чем больше число, которое выпало, тем хуже люди?

— Да. И тем легче нам ввести их в соблазн. Но не меняется самое главное: плохие люди не потому плохие, что Дьяволу выпал хороший номер. Они плохие потому, что они сами сделали такой выбор.

— А что со мной?

— На тебя Люциферу выпала цифра 1. Ты по природе по-настоящему хороший мальчик с добрым сердцем. А это истинный кошмар!

— Ну почему же? Почему это кошмар? Разве это не безразлично для Люцифера? Зачем ему потребовался Сёрен? Что тут вообще происходит?

Губы Филиппа не успевали произносить слова, обгонявшие друг друга.

Люцифакс встал на задние лапы и передними заткнул уши.

— Подожди-подожди! Не все сразу. Дело приобрело неожиданный оборот, тебе придется подождать со своими вопросами, пока мой хозяин не придет в себя от шока.

— Но ты обещал мне ответить!

— В этих глубинах нарушают обещания так же часто, как и дают их, — с улыбкой ответил кот.

Они подошли к комнате Филиппа, Люцифакс объяснил ему, что именно здесь ему придется ждать дальнейших событий.

— Кстати говоря, если проголодаешься, спустись в кухню. Это вниз по лестнице, потом два поворота направо. Равина, повариха Замка, накормит тебя.

Филипп вспомнил пиво, которым его угощал Драная Борода. Если дьяволы пили такие напитки, то у Филиппа не было особого желания узнавать, что они ели.

— Я не голоден, — сказал он.

— Сам разберешься. Но советую тебе подружиться с ней.

— Зачем?

— А иначе она будет угощать тебя только тем, что ты терпеть не можешь.

Кот развернулся и отправился вниз по винтовой лестнице.

Филипп открыл дверь своей комнаты. Размером она была такой же, как его комната дома. В серебряном подсвечнике горело девять черных стеариновых свечей. Кровать, письменный стол, шкаф, большое зеркало в золотой раме и книжная полка — больше ничего в комнате не было. Рядом с полкой дверь в маленькую комнату с душем.

На письменном столе лежал черный плащ с капюшоном.

«Сёрену от Люцифера» — было написано аккуратным почерком на маленькой карточке, прислоненной к подсвечнику. На подоконнике стояла баночка с таблетками, похожими на таблетки от головной боли.

«Рогалгин» — гласила этикетка. — Снимает боли в рогах.

Филипп подошел к книжной полке и скользнул взглядом по множеству странных названий, украшавших корешки.

«Дьявол и семь смертных грехов». «Искушения Дьявола». «Самые лучшие пакости». И так далее, и так далее.

Филиппа молниеносно охватило чувство нереальности происходящего, и он тяжело опустился на кровать.

Чувство было совершенно такое же, как тогда, когда его одноклассница Сабрина подошла к нему на перемене и поцеловала прямо в губы. Это было нереально, причем самым буквальным образом, потому что от неожиданности Филипп закрыл глаза, а когда открыл их, Сабрина исчезла. Как сон, который снится ночью. А это был сон дневной.

Филипп лег на мягкую перину и подумал: «Интересно, когда я проснусь».

С такими мыслями, кружившими в его голове, он заснул.

Громкий стук в дверь и грубый голос разбудили.

— Открывай!

Филипп зевком прогнал сон, вывалился из кровати и открыл дверь.

Дьявол стоял в двери, огромный, черный и могучий, как сама Смерть. Глаза его горели, он казался разъяренным.

— Я все обдумал, — сказал он и резко повернулся, так что плащ затрепетал на плечах. — Иди за мной!