С этими словами Пики взял веревку с привязанным к ней крюком, которыми их тоже снабдил Бьорк, и начал бросать. Первые несколько попыток были неудачными, чему чрезвычайно порадовались Брякин и Гори. Но вскоре Пики все же удалось зацепиться крюком за борт и подтянуть лодку к берегу.

— Молодец! — похвалил Нудин. — А теперь, Бульбо, садись в лодку и греби на тот берег. Проверь, что лодка не протекает, а на том берегу все чисто. А мы пока подождем здесь.

Бульбо осторожно залез в лодку, полную палой листвы, копошащихся насекомых и плесени.

— По крайней мере она не протекает, — сказал он и погреб через ручей.

Добравшись до другого берега, он с опаской осмотрелся и крикнул сквозь темноту гномам:

— Я на другом берегу. Здесь нет троллей, гоблинов и раргов. Всюду огромная паутина, но больше никаких опасностей не вижу. Что теперь?

— Хорошо, — ответил Нудин. — Теперь плыви обратно!

— Как скажешь, начальник, — сказал Бульбо и поплыл обратно к гномам.

— Превосходно! — сказал Нудин. — А сейчас поеду я, вместе с Чики и Брякиным.

Все уселись в лодку. Но перед тем как начать грести, Бульбо осмелился высказать рационализаторское предложение.

— Я не хочу показаться наглым, но, может, мы привяжем к лодке веревку и Толстяк просто подтянет ее к берегу, вместо того чтобы я греб обратно? Сэкономим, таким образом, место в лодке.

— Старые проверенные методы гномов не устраивают нашего консультанта? — спросил Нудин. — Ладно, будь по твоему. Толстяк, держи веревку!

Бульбо закатил глаза, привязал веревку к борту и сел на весла. Когда они доплыли до противоположного берега, Толстяк подтянул лодку обратно. Затем в лодку сели Пики, Гнойн, Блевойн и Рори, а следом за ними — Гори, Тори, Бифи и Буфу.

— Мы последние, — обиженно сказал Толстяк, обращаясь к Шмякину. — Я всегда последний. Всегда самый крайний из-за моего большого веса.

— Не понимаю, почему ты не худеешь даже сейчас, когда у нас так сильно урезан рацион, — заметил Шмякин, залезая в лодку.

— Я сам удивляюсь, — ответил Толстяк. — Я перепробовал все, что можно. Должно быть, особенности метаболизма.

Как только Толстяк ступил одной ногой в лодку, из леса выскочил черный, как сажа, лось и ринулся прямо на Толстяка. Тот в ужасе схватился за сердце, а лось тем временем перемахнул через гнома и через сам ручей и приземлился на другом берегу, но уже со стрелой в груди, которую успел пустить Нудин. Предводитель был ужасно голоден и страсть как хотел мяса вместо меда. Лось пошатнулся и побрел в лесную чащу. Гномы хотели пойти за ним, но их остановил крик Бульбо.

— Толстяк упал в воду! Он сейчас утонет! — закричал он.

Шмякин так проголодался, что происшествие с лосем заставило его напрочь забыть про Толстяка. Он доплыл до другого берега, даже не заметив, что того нет в лодке. С ворчанием он выбросил из головы мысли о свежем мясе и погреб обратно спасать Толстяка.

Толстяк плавал на поверхности воды, там же, где его застал очередной приступ стенокардии, вызванный внезапным появлением лося. Он упал без чувств, но, к сожалению, не в лодку, а в волшебный ручей с водой, похожей на эспрессо. Шмякин с трудом вытащил тяжелого гнома из быстрого потока, стараясь не касаться воды.

— Затаскивай его в лодку! — кричали гномы с того берега.

— Вам легко говорить! — прокричал в ответ Шмякин. — Вы хоть представляете, сколько этот парень весит?

Шмякин наполовину втащил Толстяка в лодку и поплыл к остальным гномам, которые вытащили мокрого бесчувственного Толстяка на берег.

— Похороним его и пойдем дальше, — сказал Нудин.

— Но он еще жив, — возразил Бульбо.

— Что?

— Он еще дышит, — сказал воббит. — Он просто потерял сознание. Должно быть, река действует как снотворное. Поэтому Бьорк говорил нам, чтобы мы не пили здешнюю воду.

Бульбо был прав. Вода в этом ручье действительно обладала волшебной силой — каждый, кто к ней прикасался, засыпал глубоким беспробудным сном. Совсем противоположный эффект, чем у эспрессо.

— Хорошо, — сказал Нудин. — Тогда давайте его будить.

— Но как? — спросил Шмякин. — Побрызгать лицо водой? Но мы только что вытащили его из реки!

— Почему я должен всегда обо всем думать? — воскликнул Нудин и несколько раз сердито пнул Толстяка под ребра.

Но гном не просыпался.

Попробовали потыкать в него палкой, но все было безрезультатно.

— Я еще раз предлагаю его похоронить, — настаивал Нудин.

— Но он же не мертвый! — закричал Бульбо.

— Тогда давайте оставим его здесь, пока он не проснется, — сказал Нудин. — Он встанет — посвежевший и отдохнувший. Догонит нас самостоятельно. Для такого крупного парня он довольно быстро бегает.

— Я ушам своим не верю! — воскликнул Бульбо. Он был благодарен Толстяку за хорошее к себе отношение. — Мы должны взять его с собой. Будем тащить его по очереди.