Как только они сели в машину, Барабан Барабаныч из Президента тут же превратился в чёрные очки и удобно устроился на носу у Нюры.

Вскоре милицейский «Роллс-ройс» домчался до «Гута-банка». Генерал попросил детей остаться в машине, а сам в сопровождении Ломоносова отправился за кладом.

— Пять минут — и операция будет завершена, — пообещал он, глядя Нюре в глаза, вернее, в очки, надеясь увидеть там Барабан Барабаныча.

…Вернулся Гусев-Лебедев только через полчаса с пустыми руками. Красный, запыхавшийся и злой, он выглядел так, словно только что упустил преступника после долгой погони.

— Железная женщина! — сказал он, плюхнувшись на сиденье.

Было от чего прийти в ярость — за час до их приезда президент «Гута-банка» Гуталинов, забрав с собой ключи от сейфа, срочно отбыл в командировку. А куда и зачем, его секретарша наотрез сообщить отказалась — это, видите ли, коммерческая тайна. И он, Гусев-Лебедев-Пугач, который за пять минут добивался признаний от любого рецедивиста, от неё не сумел добиться ни слова. Железная женщина!

— Это наша мама, — с гордостью произнесла Нюра.

— Так, так, так… Это же в корне меняет всё дело! — В голове Главного Милиционера мгновенно созрел план. — Надо воздействовать на мать через детей!

— Конечно, — обрадовались дети. — Нам-то она поверит. Мы ей всё расскажем…

— Стоп! — сказал генерал. — Не уверен, что следует посвящать ещё одного человека в тайну.

— Ничего не поделаешь, без мамы нам всё равно не обойтись, — раздался голос Барабан Барабаныча. — Как говорил мой покойный дедушка, у которого было двенадцать детей: одним больше — одним меньше…

Прав был Главный Милиционер — появление детей растопило сердце железной секретарши. И правы были дети — мама Таня им сразу поверила. Поверила во все чудеса: и в Барабашку, и в его дедушку, и в Президента… Единственное, во что она отказывалась верить, так это в то, что её дети посмели залезть в комнату соседа. Впрочем, воспитывать их при посторонних она не хотела.

— Мне очень жаль, но, боюсь, помочь я вам ничем не смогу. — Мама Таня посмотрела на часы. — Шеф пять минут назад вылетел в Нью-Йорк. Но вы не волнуйтесь — через два дня он вернётся. И всё будет хорошо.

— Вот видите, — обрадовался Гусев-Лебедев. — Через два дня всё будет замечательно. Конечно, при соблюдении строжайшей секретности.

— Через два дня всё будет плохо! — У Нюры с носа упали очки и превратились в Барабан Барабаныча. — Мы, конечно, во что хочешь превращаться можем, но не надолго. Не дольше, чем на три дня.

— А потом? — насторожился Юра.

— А потом на всю жизнь экспонатом остаёшься. Такая вот экспозиция…

— Мамочка! — Нюра схватила маму Таню за руку. — Сделай что-нибудь!

— Неужели мы опоздали? — в ужасе прошептал Ломоносов.

— Все опаздывают. Самолёты тоже. — Главный Милиционер уже набирал номер телефона. — Шесть — ноль — два! Лебедев-Пугач на связи. Срочно остановить вылет нью-йоркского рейса из Шереметьева. Как понял, приём?.. Что?! Точно по расписанию?..

— Тьфу! — Генерал в сердцах бросил трубку. — Точность — это, конечно, хорошо… но не до такой же степени!

Воцарилась тишина.

— Товарищ генерал, а если его гранатой? — робко предложил Ломоносов.

— Кого? — испугался генерал. — Самолёт?

— Никак нет. Сейф этот!

— Самого бы тебя гранатой!

Ситуация была безвыходной. Дети с последней надеждой взглянули на Барабан Барабаныча: неужели он ничего не придумает?.. Но дедушка сидел на полу и беззвучно плакал.

Мама Таня была решительной женщиной.

Она придвинула к себе телефон и принялась набирать номер.

«Уважаемые пассажиры! Наш полёт проходит на высоте девять тысяч метров. Температура за бортом — минус шестьдесят градусов. Рейс выполняет экипаж компании „Аэрофлот — международные линии“, командир корабля — пилот первого класса Сидоров Виктор Степанович. Во время полёта вам будут предложены бесплатные прохладительные напитки…»

Себе миллиардер Гуталинов взял бесплатную бутылку шампанского, а сидевшим позади Вовану и Толяну — бесплатную минералку без газа. Затем, удобно откинувшись в кресле, достал калькулятор и стал готовиться к предстоящим переговорам. При детальных подсчётах оказалось, что покупка Аляски обойдётся ему несколько дороже семи миллионов долларов. Но всё равно, даже с учетом командировочных расходов и взяток наиболее влиятельным американским сенаторам, сделка обещала быть очень выгодной. И для него, и для страны. Гуталинов с удовольствием нажимал на кнопки, умножал территорию на курс доллара, делил на население, вычитал накладные расходы — всё складывалось как нельзя лучше.