Что-то засело у Жарова в глазах, что-то тревожило его… Он перешел в кухню, затем – в комнату.

Со стороны башенки дом прирос к холму, окно кухни выходило на склон, в темноте угадывались прутья метельника: в мае, когда метельник цветет, из окна должен исходить ровный желтый свет. Жаров подумал: а не купить ли у этого бедолаги квартиру? Редакция в башне… Знаменитая башня «Крымского криминального курьера»… Нет, никто сюда не полезет, особенно рекламодатели. Правда, в этой башне, если сломать перегородки, было бы приятно сидеть вечером с какой-нибудь женщиной… Отсюда открывался великолепный вил на город, мол и маяк, в порту стояло крупное иностранное судно – издали трудно было его узнать: то ли «А», то ли «Б».

Вся обстановка комнаты была маленькой, как и унитаз: маленький стол и маленькие стулья, детская железная кровать… Вдруг Жаров понял, что зацепило его минуту назад. Он вернулся в туалет и снял со стены моток веревки. Один ее край был завязан, чтобы не распушилась – так веревки продают в магазине. Другой был обрезан. Точно такая же веревка, на какой повесили кота.

Жаров достал обрезок, который вчера засунул в карман, приложил его конец к веревке карлика. Без всякого сомнения, один кусок отрезали от другого.

Выходит, Карасик морочил ему голову, врал, и довольно умело. Если же он врал о Пушистике, то, возможно, врал и о Пустырнике с его паукообразностью. И, вполне возможно, что если Пустырник – это всего лишь переодетый человек, то другой кандидатуры на эту роль, нежели сам Карасик, не подобрать.

В самом деле – зачем он сидит на крыше? Высматривает жертвы. Видит парочку, ищущую уединения на пустыре. Надевает маскарад Пустырника и отправляется на свою уникальную работу, придуманную им самим.

Впрочем, сомнительно. Этот гипотетический Пустырник, каким бы страшным он ни был, все равно остается карликом. Почему люди его пугаются?

Полукруглая комната имела два острых угла, образованных перегородкой. В одном углу, завернутые в старый ковер, стояли, как он подумал, лыжи, в другом – сложена груда каких-то плотно завязанных пакетов, огромных, в каких собирают производственный мусор. Жарову пришла мысль покопаться в них, да и вообще – провести несанкционированный обыск в квартире Карасика.

Почему он этого не сделал? Может быть, ему помешали природные этические принципы или просто отвращение к грязным вещам… Так или иначе, впоследствии ему пришлось жалеть об этом, ибо решение находилось рядом, в этих черных мусорных пакетах, в этом длинном свертке, что стоял в углу. Более, того, он бы смог предотвратить трагедию, которая была уже совсем близко…

Жаров поехал в управление. Лейтенант Клюев сидел за компьютером и увлеченно во что-то играл. Жаров поинтересовался, не было ли за последнее время сигналов о пропаже какого-то экзотического животного и получил отрицательный ответ.

– Зачем тебе это? – спросил Клюев.

– Да так, ерунда, – неопределенно пробурчал Жаров и вышел.

Действительно, ерунда, – думал он, направляясь в редакцию. – Карлик, живущий в башне, повесил кота соседки, до смерти ее напугал. За это бьют морду. Правда, бить карлика как-то неэтично… Кто-то, возможно сам карлик, бегает по пустырю и пугает пьяные парочки. Мелкое хулиганство. Когда-нибудь его просто поймают и отшлепают. Лидочка выходит замуж или думает, что выходит. Пожелаем ей счастья…

Все было, вроде, расставлено и, в то же время, развивалось как-то не так…

Трагедия произошла на следующее утро. В девять часов позвонил следователь Пилипенко и без предисловий предложил Жарову немедленно присоединиться к бригаде.

– В чем дело?

– Убийство. Очень странное и жестокое.

– Где? – спросил Жаров и тут же подумал, что уже знает ответ.

– На Троекуровском пустыре.

Труп лежал метрах в ста от Лидочкиного дома, на самом краю пустыря, у посадки кустарника. Человек уткнулся лицом в землю, но Жаров сразу узнал его: это был карлик. Вот почему вчера он не застал его: по состоянию трупного окоченения эксперт Минин определил время смерти – более двадцати часов.

Одежда Карасика была изодрана, в дырах зияли маленькие кровавые ранки, красные, словно кричащие рты. По первому впечатлению, его насмерть закусало какое-то животное.

– Может быть, стая бродячих собак? – предположил Минин.

– Собаки? Ты точно уверен, что собаки? – спросил Пилипенко.

– А кто же, – съязвил Клюев, – коты?

– А может быть… – проговорил Жаров. – Пустырник все же существует?

Пилипенко мрачно посмотрел на него. Минин в задумчивости потирал ладонями: