Еще больше символов и цифр: на сей раз – три параллельные колонки красного цвета. Кто-то отвечал.

Мельтешение зомби в пустыне остановилось.

Хм, сказал Шлепанец и поднес палец к правому виску.

Только сейчас Дэн заметил старомодный наушник, аудиоантиквариат, уцелевший с эпохи до кортикальных имплантатов и костяных проводников. Монах склонил голову, прислушиваясь. На стене красно-зеленый шквал превратил идущую беседу в рождественскую мишуру.

На экране управления смерчем оранжевые и красные иконки остыли до желтого. Прикованный вихрь прекратил биться в загоне и спокойно вертелся, подчиняясь приказам. Где-то на полпути к горизонту его старший брат рассеялся мерцающим туманом оседающей пыли.

Пустыня мирно покоилась под брюхом невидимой твари в небесах.

Несколько минут назад Брюкс видел там свою собственную смерть. Или спасение на самом краю. Смерть кого-то, похожего на него (как минимум). До последнего мгновения, прежде чем водоворот его разжевал и выплюнул. В ту же секунду зомби… отклеились.

«Идизел», – произнес тогда Шлепанец. Во всяком случае, Брюкс услышал нечто подобное. «Идизел». Может, какой-то узел?

– Идиузел? – громко сказал он.

Монах повернулся и поднял бровь.

– Идиузел, – повторил Брюкс. – Что это?

– Узел искусственного идиотизма. Он взламывает местные архивы наблюдений для маскировки. Реакция как у хамелеона.

– Почему я? Почему… невидимые корабли в небе? Откуда вообще все это? И почему просто не замаскироваться, как штука наверху?

– Термоизлучение нельзя скрыть, не перегревшись. – объяснил монах. – По крайней мере надолго. Особенно если ты теплокровный. Поэтому лучший способ – притвориться кем-то другим. Динамическая мимикрия.

«Димик».

Брюкс хмыкнул и покачал головой:

– Ты не из Двухпалатников?

Шлепанец еле заметно улыбнулся:

– А ты принял меня за одного из них?

– Это монастырь. Ты говорил, как…

Шлепанец тряхнул головой:

– Я тут в гостях.

«..Аббревиатуры» [246] .

Ты военный, – предположил Брюкс.

– Вроде того.

– Дэн Брюкс, – он протянул руку.

Второй мужчина какое-то время смотрел на нее, затем ответил рукопожатием.

– Джим Мур. Добро пожаловать на перемирие.

– Что произошло?

– Они пришли к соглашению. Пока.

Они?

– Монахи и вампир.

– А я думал, там были зомби.

– Там – да, – Мур постучал по стене. Вдалеке появился источник тепла, яркая одинокая точка за линией фронта. А тут – нет. Зомби ничего не могут, если кто-то не дергает их за ниточки. Теперь она придет лично.

– Она?

– Вампирша. Одна штука, – он помедлил, затем добавил, будто это только что пришло ему в голову – Эти твари плохо работают в команде.

Я и не знал, что мы их выпускаем. Думал, их обычно держат…. Ты сам знаешь… в изоляции.

– Я тоже. – От бледного мерцающего света лицо Мура, казалось, побелело. – Не знаю, что с ней случилось.

– И что она имеет против Двухпалатников?

– Понятия не имею.

– Почему она остановилась?

– Враг моего врага.

Брюкс задумался на секунду.

– Ты думаешь, у нас есть проблемы посерьезнее? Э… общая угроза?

– Потенциально.

В пустыне крохотная точка жара достаточно выросла, чтобы передвигаться на ясно видимых ногах. Она вроде не бежала, но пересекала долину гораздо быстрее любого исходника.

– Значит, теперь я могу уйти, – сказал Брюкс. Старый солдат повернулся к нему. Сожаление в его глазах смешалось с отражениями тактических данных.

– Нет, тут без шансов.

***

Или себя изживет война, или люди.

Р. Бакминстер Фуллер [247]

Около двери в центральном зале стояли два охранника – по одному с каждой стороны, похожие на парочку мрачных големов в одинаковых пижамах. Брюкса внутрь никто не приглашал, и он следовал за Муром, держась в отдалении; шел вдоль коридора другой цели пока не придумал. Туда-сюда носились Двухпалатники, наверное, решали какие-то вопросы, связанные с приручением вооруженного торнадо. В лучах утреннего света, пробивающихся сквозь окна, монахи казались совсем не примечательными; ни загадочных завываний, ни облачений и ряс с капюшонами – вообще никакой униформы. По крайней мере Брюкс ее не заметил. Пара человек носили джинсы, а еще один, уткнувшийся в такпад, был полностью голый, на его груди лишь корчилась подвижная татуировка крылатого животного, которого явно не было ни в одной таксономической базе данных.

А вот звезды светились в глазах у каждого монаха.

Мур прошел мимо охранников в комнату. Брюкс украдкой и с опаской последовал за ним. Часовые стояли как каменные; взгляд устремлен вперед, бежевые комбинезоны одинаково безлики, на поясе – пустые кобуры. Двигались только их тусклые глаза. Они трясись и мельтешили, описывая панические маленькие арки; туда-сюда и вверх-вниз, будто перепуганные души заживо похоронили во влажном цементе. Кто-то в зале кашлянул. Четыре глаза как по команде обратились в сторону звука и на секунду синхронизированно замерли в квадраскопическом дальнем фокусе, потом сорвались и вновь стали дергаться в глазницах.