Он принял пилюлю против сна и начал работать над двигателями.

Незадолго до полуночи он закончил регулировку одного из двигателей и, таким образом, обеспечил половину энергии, необходимой для подъема такого большого корабля, как этот, в воздух.

Часы летели быстро. В 9.10 Хедрук неожиданно понял, как много прошло времени. Он прикинул, что нужно еще добрых два часа, чтобы закончить второй двигатель и по одной этой причине требуется какая — то задержка.

Он покормил Гриера, торопливо съел свой завтрак и трудился над двигателем до без двадцати одиннадцать.

Потный от усилий, но со все еще незаконченной работой, он включил пульт и вызвал Зейделя. Его лицо почти немедленно появилось на экране. Оно покраснело, губы подрагивали.

— Да? — выдохнул он.

— Нет, — сказал Хедрук. Он быстро заговорил: — Гриер только что вышел из командного отсека. Он стоял над душой все утро, и только сейчас у меня появилась возможность разборки двигателей. Это займет время до двенадцати тридцати или до часу. Лучше до часу, чтобы быть абсолютно уверенным. Я…

Зейдель исчез с экрана. Его заменило лицо Иннельды. Ее зеленые глаза были сужены до щелочек, но голос звучал спокойно, когда она заговорила:

— Мы согласны на задержку, но только до двенадцати часов. Оставьте связь включенной — не экран, конечно, только голос — и парализуйте двигатели вовремя!

— Я попытаюсь, Ваше Величество, — прошептал Хедрук. Он заработал еще час.

Хедрук вернулся к регулировке атомных двигателей. Он видел свое потное лицо на полированной поверхности инструментов, которыми пользовался. У него пропала уверенность, что выполняемая работа — принесет какую — нибудь пользу. В небе над огромным городом будет превосходящий правительственный флот. И шансы на вмешательство оружейников в последнюю минуту все таяли и таяли. Он представил, как придет дневная почта в Метеоритную корпорацию. Его письмо Питеру Кадрону с этим адресом будет передано быстро, но Кадрон может оказаться на совещании, он может уйти через передатчик на другую сторону Земли, он может быть на ленче. Кроме того, люди обычно не вскрывают свою почту так, как если бы от этого зависела жизнь. Соответственно велика вероятность, что советник прочитает письмо от Роберта Хедрука только в час или даже в два.

В 11.30 Хедрук понял, что второй двигатель не будет готов вовремя. Он продолжал работать, потому что звуки работы должны были убедить Императрицу, что он выполняет распоряжение. Но он понял, что настало время принять решение. Надо подниматься к аварийному судну, которое было его единственной надеждой на спасение. А так как там имелся межзвездный двигатель, оно само по себе было таким же ценным, как и большой корабль. Если его спасти, человек достигнет звезд. Если нет, если его собьют, тогда… Но не было смысла думать о неудаче.

Но как он мог пройти к судну, пока включен пульт связи? Если он прекратит свою шумную деятельность, Зейдель немедленно что — нибудь заподозрит. Ему нужно было, по его расчетам, пять минут, чтобы добраться до спасательного судна. Учитывая ситуацию, это было долго. Настолько долго, что, казалось, стоило попробовать добиться еще одной отсрочки. Хедрук поколебался, затем подошел к пульту связи.

— Ваше Величество, — сказал он громким шепотом.

— Да?

Ответ был настолько быстрым, что он представил себе Императрицу, сидящую перед рядом устройств связи и держащую в руках все нити операции. Он произнес торопливо:

— Ваше Величество, для меня оказалось невозможным разобрать все двигатели ко времени, которое вы назначили мне. Здесь имеется семнадцать моторов, а я успел разобрать только девять. Вы не возражаете, если я сделаю предложение?

— Продолжайте. — Ее тон был уклончивым.

— Моя идея заключается в том, что я поднимусь наверх и попытаюсь вывести из строя Гриера. Я, возможно, застану его врасплох.

— Да. — В ее голосе была странная нотка. — Да, попробуйте. — Она поколебалась, затем твердо продолжала: — Я могу сообщить вам, Нилан, что мы начинаем подозревать вас.

— Я не понимаю, Ваше Величество…

Она, казалось, не слышала.

— Мы пытаемся со вчерашнего вечера вызвать Гриера. Раньше он всех да отвечал в течение часа или около того. И это необычно, по меньшей мере, что теперь он даже не удостаивает нас ответом. А он знает про нашу готовность принять его чрезмерные условия и любое из его абсурдных требований.

— Я все же не вижу…

— Позвольте мне изложить все, как есть, — сказала она холодно. — В этот последний час мы не допустим случайностей. Вам разрешается подняться и захватить Гриера. А фактически я приказываю вам рискнуть, как солдату, и предотвратить вывод этого корабля из ангара. Тем не менее на случай, если наше смутное подозрение на ваш счет имеет какое — нибудь основание, я тотчас приказываю начать атаку. Если у вас есть какие — нибудь тайные планы, собственные, оставьте их и сотрудничайте с нами. Поднимайтесь наверх, пока идет атака, и сделайте все, что необходимо, против Гриера. Но поторопитесь.

Ее голос стал резче. Было ясно, что она отдает приказы по другим каналам связи.

— Все силы в действие. Атакуйте!

Хедрук услышал эту команду и бросился вверх по лестнице. Он чуть задержался, открывая защитную дверь, а затем побежал по ступеням, все еще надеясь, все еще убежденный, что сможет подняться выше наземного уровня, прежде чем кто — нибудь остановит его.

Затем последовал первый удар, потрясший весь корабль. Он оказался мощнее всех самых диких предположений Хедрука. На мгновение у него потемнело в глазах, как от контузии. Он бежал наверх уже со страхом поражения в сердце. Второй титанический удар опрокинул его на пол, но он вскочил и стал карабкаться снова.