Можно было подумать, гуляя под дождем, что это дворцовая смесь нашего Питера, но отсутствие всяких пьяных музыкантов, поэтов, писателей, художников и прочих лодырей от культуры, а так же скинхедов и болельщиков "Зенита", все же давали понять, что это не так.

Здесь была своя самобытность, свой стиль и грация. В архитектуре, в каких-то мелочах, в размеренности и степенности, встречаемых граждан и даже в том, как мы раскланивались с прохожими, вежливо улыбаясь, друг дружке.

– Это здание казначейства?
– Мы бродили, выискивая то или иное диво этой закрытой территории.

– Простите, а это генеральный штаб армии?

– Управление городской стражи?

– Ромашка, ну и здания ты выискиваешь!
– Признаться, я не ожидал от нее подобной прыти, девушка носилась по улицам, таская меня следом за руку.
– Ты еще попроси показать дорогу в городскую тюрьму!

– Прости.
– Она несколько разочарованно сверкнула в мою сторону взглядом.
– Ты прав, мы вымокли и устали, давай зайдем, куда-нибудь, перекусим?

Нечто вроде таверны с уютным интерьером отыскалось буквально за пару минут. Нисколько не смущаясь юной леди, тут же заказал себе здоровенный кусок мяса с кружкой пива, Ромка же ограничилась куском какого-то пирога. На мое счастье заказ был выполнен с завидной быстротой, от чего я мило мурлыкая и разбрызгивая сок от поджарки, счастливо рвал зубами богатую свиную вырезку, ощущая как вместе с голодом уходит холод из костей, а так же гудящее напряжение натруженных ног. Тут даже пиво пришлось, что называется в тему, хоть я и не большой любитель этого напитка. Темное, с горчинкой, не слишком крепкое, с хорошим "мясяо" самое то, хотя не отказался бы и от пятидесяти капель чего по мощней, ну так чисто символически, в нос закапать, что б простуду сбить.

– Красиво здесь.
– Ромчик вилочкой издевалась над своим пирогом, не столько кушая его сколько препарируя основу его составных частей.
– В нашей столице тоже конечно ничего, но у вас как-то все по-другому. Это ужасает и в то же время завораживает, у вас так остры грани между богатством и нищетой. Что ты опять нос морщишь?

Она всегда бесится, когда я игнорирую ее попытки поговорить о всеобщем равенстве, любви и взаимопонимании. Ну что поделать, если я такой? Я аполитичен, я циничен, люблю себя и свою маму, ну а остальных...Остальные я считаю должны сами себя удовлетворять в своих позывах страсти, минимизируя братские объятья, в которые попадают зачастую совершенно не причастные к этому священнодействию люди.

Она села на своего любимого конька горбунка, вещая мне о том, как же счастливо живут люди у них в империи, она довольно подробно и профессионально загибала пальцы, проводя линию между политическими строями двух стран, говорила, говорила и говорила...

Но кто бы ее слушал? Точно не я, у меня в животе пол кило отменной свинины, в руках кружка пива, а душа и воображение рисуют в уголке этой таверны старика Брубека, и рука сама тянется дать ему пять.

Не хочу я. Просто не хочу. А она хочет и скорей всего делает. Я не вчера родился, я вдруг четко и ясно уловил жирной точкой сегодняшнего дня всю картину. Моя Ромашка - шпион. Не знаю, здесь в столице она этих вшей нахваталась или изначально была заряжена как Штирлиц, но стало даже немного обидно. Самую малость, правда, не за державу. За себя, потому что она использует меня, пусть и пока как билет как ширму для своих прогулок, но не опускает рук, что бы в будущем втянуть в какую-нибудь авантюру. Не зря же разговоры разговаривает. Послушать? Не-е-е....Уж лучше пальчиками дробь по столу выбивать.

– Боги Ульрих!
– Она отбросила вилочку.
– Ты невыносим!

– Перестань дуться.
– Я накрыл ее руку своей.
– Просто то о чем ты говоришь не мое, не нужно меня насиловать своими мыслями.

– Тебя попробуй изнасиловать...
– Улыбка вновь вернулась на ее лицо.
– Ладно, господин барон, раз тебе это неинтересно давай предлагай сам дальнейший маршрут нашей прогулки.

Признаться, как по мне так я бы с места не сошел, но раз барышня просит, нужно что-то измыслить, что смогло бы ее развлечь, а главное отвлечь от этих ее опасных прогулок. Чем у нас обычно девушки отвлекаются и отрешаются от мирских забот? Ох! Сунув руку к поясу, ощупал свой кошелек, про себя прощаясь с его содержимым, впрочем, без особых душевных мук.

– Видел я тут неподалеку одно прелюбопытное местечко!

Расплатившись и вновь надев на себя немного подсохшие у камина плащи, вновь вынырнули под невзрачное серое дождливое небо, отмеряя неспешным шагом ряд кварталов в обратном направлении, где в скорее нашему взгляду предстал, довольно больших размеров магазин. Вернее как здесь принято говорить лавка. Лавка портного и костюмера, с большой по местным меркам достопримечательностью, а именно прозрачной витриной на которую я сразу обратил внимание, так как она была из цельного и большого листового стекла. Моего стекла, стекла изготовленного в Рингмаре. Еще при первом марш броске с Ромкой, я обратил на него свое внимание, хозяин лавки явно незаурядная личность, раз смог сам дойти умом до подобной экспозиции, еще не имевшей в этом мире своей популярности.

– Ой!
– Совершенно по-женски и просто по человечески, воскликнула она, завидев ее.
– Мы туда?

– Угу.
– Я галантно распахнул перед ней дверь.
– Прошу!

– Я не могу Ульрих.
– Она потупила свой взор, опустив глаза.
– Мне не так много денег выделяет дядя, что бы ходить в такие дорогие лавки.

– Брось.
– Я махнул рукой.
– Это подарок.

– Так нельзя Ульрих.
– Она нахмурила брови.
– Люди могут подумать, что я твоя полюбовница и содержанка!

– Во-первых, плевать мне на то, что подумают люди.
– Я взял ее под локоток.
– А во-вторых, будут спрашивать говори всем, что мы с тобой помолвлены нашими родителями.

– Что?!
– У нее отпала челюсть от моего напора из-за чего, она забыла оказать мне сопротивление, покорно входя в этот вертеп разврата из бантиков, рюшечек, ленточек и прочих тряпочек.
– Ты что такое несешь? Ты, между прочим, вообще женат!

– И что теперь?
– Я махнул на нее рукой.
– Почему все женщины считают, что раз женат, значит что-то вроде - умер? Нисколечко, я еще поживее некоторых буду.