— Я не желаю оспаривать твои доводы, — проговорила она. — Бен не особо утруждал себя, управляя Стархевеном. Все шло своим чередом. Но что будет, если он, не ровен час, умрет? — она стала дожидаться ответа. — Я… мы очень хорошо знаем, что тогда будет. Жестокая борьба за власть превратит планету в восставший дом сумасшедших, где воцарятся насилие, произвол и смерть. Вот почему мы хотим убить его и захватить планету в свои руки. Здесь подойдет только убийство: он слишком силен, чтобы удовлетвориться какой–либо другой формой правления, кроме диктатуры. Бена нельзя сместить, его нужно устранить.

— Здесь есть своя логика. Бен — хороший правитель, но где гарантия, что следующий повелитель Стархевена будет такой же широкой и просвещенной натурой. Поэтому вы решили устранить босса, упразднить введенную им систему и упредить разрушительную борьбу за трон, пока она не началась.

— Ты верно уловил мою мысль. Ну как? Ты с нами?

Мантелл вздохнул. Он подумал о гиганте по имени Бен Зурдан, который боялся смерти, и еще подумал о Майре и о возможностях, которые открывались впереди для него лично. Но он сомневался не слишком долго.

— Конечно, с вами! — сказал он.

Она перевела дух.

— Слава богу, ты согласился, Джонни! Мне было бы очень жаль, дорогой, тебя прикончить.

Известие о заговоре против Бена Зурдана не могло заметно повлиять на ход работы Мантелла над проектом защитного экрана, хотя он и сознавал всю нелепость ситуации: ведь успешное завершение исследований означало крушение всех надежд на убийство. Но он явно напал на след хорошей идеи, а кому предназначалась она в конечном счете — это был уже другой вопрос. Результатом станет создание личного защитного экрана для Зурдана или кого–то еще — возможно, для самого себя — словом, для того, кто сумеет им воспользоваться.

Он почти полностью уединился в своей лаборатории. Майра предупредила, чтобы он не искал с ней встречи, пока все не устроится, и обещанное свидание заглушило боль от разлуки.

Несколько раз в течение следующей недели они виделись в Казино масок. Узнавали друг друга по заранее условленному сигналу и проводили несколько часов за столиком. Но эти встречи были короткими, мимолетными и не приносили желаемого удовлетворения.

Встретившись с ней во второй раз, Мантелл спросил ее напрямую, что их сдерживает. У него было такое чувство, что при малейшем сопротивлении они попрячутся по углам или сдадутся на милость Зурдана. Бен имел сеть осведомителей, растянувшуюся по всему Стархевену, и чем больше они мялись и откладывали осуществление своих планов, тем более возрастали шансы Зурдана раскрыть их и покончить разом и с заговором, и с заговорщиками.

— Скоро пробьет наш час, Джонни, — сказала она ему. — Это похоже на шараду или на картину–загадку. Чтобы завершить игру, нужно кусочки мозаики разложить по своим местам, и тогда вся картина встанет перед глазами.

Мантелл опустился в кресло и понурил голову.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал он, нахмурившись. — Но мне не нравятся эти оттяжки. Я сгораю от нетерпения, а Бен, ведь он переловит нас поодиночке.

Она рассмеялась, и действие маски превратило смех во что–то странное.

— Ты сгораешь от нетерпения, Джонни? Мы вынашивали наши планы многие годы, а ты на Стархевене без году неделя!

После этого он перестал задавать ей вопросы и углубился в лабораторные исследования, взявшись за работу с неистовым рвением, энергия, скопившаяся за период семилетнего безделья, нашла брешь и обрушилась мощным водопадом.

Он сконструировал громоздкие защитные экраны, которые были слишком массивными даже для слона, и построил их, а потом стал убирать все лишнее, пока одна из моделей не достигла почти приемлемых размеров. Но поле постоянно вибрировало, не достигая нужной силы. И он начал все сначала. Он не отчаивался. Подобные неудачи были вполне естественными, достичь успеха с первого раза никто и не надеялся. Он работал без передышки изо дня в день. Едва ли не ежедневно звонил Зурдан.

Мантелл понимал, что сейчас, не тревожимый внешними агрессорами, Стархевен переживает мирный период, и поэтому Зурдан редко навещает лабораторную башню лично, за исключением регулярных проверок.

Но вот однажды нагрянул Космический патруль, и над Стархевеном нависла страшная угроза.

Мантелл узнал о нападении, когда бой продолжался уже более часа. Он склонился над рабочим столом, колдуя над сверхминиатюрными позитронными дисперсерами, стараясь втиснуть их в соответствующие места разработанного им блока, когда, предвещая беду, распахнулась настежь дверь, и, взглянув через плечо, он несказанно удивился, увидев ввалившегося в лабораторию Бена Зурдана.

— Привет, Бен! С чего этот переполох?

Каменное лицо Зурдана выражало крайнюю степень напряжения.

— Бомбардировка. Целый флот патрульных кораблей преследует какого–то беглеца, который просит у нас убежище. Они обстреливают планету. Пошли со мной, я покажу тебе кое–что, Мантелл. Пошли!

Мантелл вприпрыжку бросился за ним по коридору к центральной комнате управления.

— А что беглец? — спросил он, вспоминая собственное бегство. — С ним все в порядке?

— В порядке. Наемный убийца.